Читать «Тревожные ночи» онлайн - страница 35

Только на рассвете мы остановились. Все попытки уйти от надвигающейся лавины огня были тщетны. Она неотступно преследовала нас с той самой минуты, когда с ревом обрушилась на наши передовые позиции. Мы молчали и со страхом оглядывались назад. Огненный шквал продолжал неудержимо двигаться на нас. На какое-то мгновение мы оцепенели: смертельный ужас лишил нас дара речи, способности мыслить. И все же именно тогда у меня впервые мелькнула мысль о том, что войне подходит конец.

Некоторые солдаты, бросив винтовки, сели на краю воронки от снаряда и стали спокойно ожидать прихода советских войск.

— Зря бежим, — сказал один из них. — Все равно они где-нибудь настигнут нас.

К тем, кто сидел на краю воронки, подходили все новые и новые группы и подсаживались к ним. Скоро у воронки собралось человек сто. Однако большинство солдат, неодобрительно покачивая головами, продолжали шагать в сторону, противоположную фронту, к себе домой. Я стоял в нерешительности и смотрел вслед уходившим. Они гуськом двигались по тропинке, которая вела к шоссе. Мне тогда было совсем безразлично: оставаться на месте или уходить. И все же я торопливо зашагал вслед за остальными.

Таким образом, к полудню я оказался в общем потоке отступающих. Двигались мы по тыловым дорогам бывшего участка фронта: Яссы — Тыргул Фрумос. Я устроился верхом на стволе тяжелого артиллерийского орудия, затесавшегося в колонну бежавших на запад немцев. Хорошо еще, что тогда погода была теплая! С неба, такого ясного, словно оно было вылито из голубого стекла, нещадно палило солнце, накаляя землю и воздух. Пыль, как белый дым, окутывала колонну.

Дороги, канавы, выжженные летним зноем поля, по которым брели разрозненные гитлеровские части, были сплошь изрыты снарядами. Огромные глубокие воронки еще дымились. Возле них валялись трупы людей, лошадей, разбитые машины, орудия, повозки. Подбитые немецкие тяжелые танки с черными крестами на броне при свете летнего солнца полыхали яркими факелами. Перевернутые автомашины, подбитые советской авиацией, трещали и корчились в пламени, распространяя вокруг тяжелый запах горящей резины. Повсюду в толстом слое пыли валялись разбросанные патроны, пулеметные ленты, высыпавшиеся из разбитых ящиков гранаты, мины, снаряды.

То тут, то там, особенно по обочинам дороги, возвышались груды немецких винтовок. Это были винтовки тех самых гитлеровских солдат, перед которыми некогда трепетала вся Европа… Теперь же трупы этих солдат в серых мундирах, в пятнистых потускневших стальных касках валялись вперемежку с трупами лошадей под машинами, танками, в канавах и на обочинах шоссе.

К полудню отступление стало более затруднительным: шоссе было забито остатками немецких полков и дивизий, которые ночью в панике бросили фронт. Окутанные облаками пыли, по шоссе мчались легковые машины, мотоциклы, танки, грузовики немецкой моторизованной пехоты, шли разрозненные саперные и кавалерийские части. Иногда сквозь колонну проходила вереница тяжелых орудий. Их тащили высокие мощные шестиколесные тягачи или покрытые пеной лошади, запряженные цугом, которые больше топтались на месте, чем продвигались вперед. Колонна, словно гигантский червь, громыхая и фыркая, медленно продвигалась вперед. Оглушительно и тревожно звучали автомобильные гудки. Нетерпеливо трещали мотоциклы, глухо позвякивая металлическими частями, поднимая за собой тучи пыли, подпрыгивали на рытвинах орудия, ревели и вздрагивали двигавшиеся по середине шоссе сорокатонные танки, подминая все на своем пути. Временами из этого шума долетали отчаянные крики перепуганных людей, душераздирающее ржание лошадей, обрывки команд и отдельные винтовочные выстрелы.