Читать «Башни из камня» онлайн - страница 76

Не то, чтобы Москву так уж беспокоила судьба старой администрации в Чечне. Но, если уж Дудаеву захотелось власти, надо было сначала приехать в Кремль, представиться, поговорить. Тогда — пожалуйста. Но так, по собственной инициативе сменить власть? Это ж чистой воды смутьянство. А что, если по примеру чеченцев, и ингуши, башкиры, татары или буряты начнут избавляться от прежних властей, выбрасывать за руки — за ноги московских наместников и сами себе выбирать новых предводителей?

Но и это еще не конец. Чеченец вообще отказался подчиняться России и стал подстрекать других кавказских горцев. Распускал вести, что готов обсудить все с Президентом России, готов раскурить трубку мира, но только с самим Президентом Российской Федерации и только как равный с равным.

Ситуация начинала выходить из-под контроля. Уже не на шутку рассерженный Руцкой еще раз поехал на Кавказ. «Я привык называть вещи своими именами. То, что у вас происходит, это просто бандитизм», — сказал он Дудаеву. «Нет, это революция, на которую мы имеем такое же право, как все остальные», — ответил чеченец.

На этот раз Руцкой вернулся в Москву убежденный, что с Дудаевым нечего церемониться, все равно он слова не сдержит, что с чеченцами надо расправиться, пока не поздно, пока Дудаев не договорился с соседями, и не склонил их тому, чтобы вместе встать на тропу войны против России, пока мятеж не растекся по всему Кавказу.

В Грозном приземлились российские десантники с приказом арестовать Дудаева. На аэродроме их встретили тысячи вооруженных чеченцев. Тысячи других собрались на площади Шейха Мансура. На городских заставах появились баррикады.

Дудаев призвал горцев на священную войну против России. Призвал чеченцев во всем мире, чтобы в защиту своей родины, если возникнет такая необходимость, атаковали все, что принадлежит России — посольства, корабли, самолеты, фабрики, атомные электростанции. (В тот же день восемь чеченцев угнали в Анкару российский самолет со ста семьюдесятью восемью пассажирами, направлявшийся из Минеральных Вод в Екатеринбург).

— Каждая чеченская деревня, каждая улица, каждый дом станет неприступной крепостью, башней из камня, — грозил Дудаев. — Пусть никто даже не пробует с нами воевать. У меня пол миллиона людей под ружьем.

Известный своей неудержимой запальчивостью, он нередко перегибал палку. Учитывая, что вся Чечня насчитывала от силы полтора миллиона жителей, в его армии должен был воевать как минимум каждый третий чеченец, включая детей, женщин и стариков.

Дед Ислам Хасанов, родом из горного аула Шатой, тоже присоединился к революции, хоть признавался, что скорее из любопытства, чем из чувства гражданского долга.

— Я там в политику никогда не вмешивался. Но как по радио сказали, чтоб идти на площадь, потому что русские приехали свергать нашего президента, так я подумал — надо идти. А моя баба в крик. Такой старый, и такой дурной! Никуда не пойдешь! До сих пор справлялись без тебя, и теперь управятся! Тихо, старуха, говорю я, это мужское дело. Взял ружье и пошел.