Читать «Башни из камня» онлайн - страница 179

Сулейман растерял свою непоколебимую веру в победу, когда после месячной осады Грозного партизаны решили уйти из города и сдали его россиянам. Он считал, что решение о капитуляции было преждевременным.

— Россияне стояли еще в предместьях Грозного, — вспоминал он. — Можно было немного подождать, попытаться впустить их в город, вынудить на уличные бои, в которых стали бы бесполезными их самолеты, вертолеты и дальнобойные орудия. Может, нам удалось бы, наконец, схватиться с ними в ближнем бою. Нас было в Грозном несколько тысяч. Самых лучших, опытных, закаленных в боях бойцов. Верить не хочется, что такая армия была разбита в одну ночь.

Никто так и не узнал, что случилось в фатальную ночь тридцать первого января, когда чеченская партизанская армия решила оставить осажденную столицу. По кавказским аулам и станицам кружат слухи, что чеченцы заплатили российским генералам тысячи долларов за выход через кольцо окружения. Якобы россияне взяли сто тысяч долларов, а потом нарушили договоренность, заминировали указанную чеченцам дорогу эвакуации и атаковали марширующие по минным полям партизанские колонны с вертолетов. Правда, на предательстве они не заработали ни цента, потому что чеченцы расплатились фальшивыми долларами, заранее напечатанными в пользующихся широкой известностью нелегальных типографиях в Иране. Неизвестно кто кого предал.

— Из города мы выходили на запад, на Алхан-калу, Ермоловку, Шами-Юрт и Ачхой-мартан. Ночь была звездная, светлая. Когда начали взрываться мины и налетели российские вертолеты, люди запаниковали. Можно было выйти из города с меньшими потерями, если бы командирам удалось подавить панику. А так люди теряли голову, разбегались, стреляли вслепую, — Сулейман ворошил воспоминания о тех днях, Аслан слушал в глубоком молчании. — В ту ночь погибло несколько сотен наших лучших бойцов.

Те, что выжили, рассыпались в разные стороны, беспорядочно разбегались, не могли найти своих командиров и свои отряды, не знали, куда идти и что делать.

— Мы бежали от россиян в горы. Нас все время преследовали и обстреливали самолеты и вертолеты. Мы тащили с собой раненных, потому что тех, кого мы оставляли в деревнях, россияне забирали не в госпитали, а в тюрьмы, из которых потом уже никто не вышел. Мы заходили в деревни, а люди не открывали нам двери, боялись мести россиян. Мы шли по лесам, бездорожью, падая от усталости, холода, ран и голода. Люди умирали на ходу. Просто останавливались, валились на землю и умирали, — говорил Сулейман, не отрывая глаз от чашки с давно остывшим жиденьким чаем. Он даже не обратил внимания на Ислама, который, узнав о госте, проскользнул в комнату и присел у стены. — Но в горах было еще хуже. Говорили, что нас там ждут заранее подготовленные зимние базы. В основном землянки и пещеры. Но ничего этого не было. Только Хаттаб и Басаев организовали базы. Хаттаб еще до войны вывез в горы бараки из контейнеров, вроде строительных бытовок. Приказал закопать их в глубокие ямы, присыпать землей, замаскировать. В каждом из таких помещений с печками могли на двухэтажных нарах зимовать по двадцать человек. В пещерах устроил схроны продовольствия и оружия. Говорили, что Хаттаб имел в своих кладовых даже бананы, сушеные финики и инжир, у него никто не голодал, никто не мерз. А нас, вместо отдыха и спасения, ждали россияне, которые успели уже высадить там десант. Опять самолеты и бомбы, а тут еще мороз, голод и гнетущие сомнения. В дружественных нам аулах оставили мы по пути десятки тяжело раненных и тех, у кого были обморожены руки и ноги.