Читать «Под сенью молочного леса» онлайн - страница 25

Ноугуд Бойо. Чертова рыбешка!

Второй голос. Миссис Дай Брэд-вторая, цыганка, медленно проплывает в его воображении, вся одежда ее – только браслет на щиколотке.

Ноугуд Бойо. Она в своей ночной рубашке. (Просительно.) Не примете ли от меня этот прелестный мокрый корсет, миссис Дай Брэд-вторая?

Миссис Дай Брэд-вторая. Нет!

Ноугуд Бойо. А от яблочка моего откусить не хотите?

Второй голос…предлагает он без всякой надежды.

Первый голос. Она покачивает своей бесстыдной ночной рубашкой, и он, теряя голову, бросается за ней, а когда приходит в себя, там, в налитом кровью зрачке его глаза, улыбается и кланяется ему гейша в кимоно из рисовой бумаги.

Ноугуд Бойо. Я хочу быть хорошим Бойо, но это просто невозможно…

Первый голос…вздыхает он, в то время как гейша встречает его вежливыми ужимками. Земля исчезает, неслышно уплывает море, и сквозь теплые белые облака, на которых он возлежит, вкрадчивая, трепетная, тревожная восточная музыка уносит его в японское мгновение.

Второй голос. День гудит вокруг Мэ Роуз Коттедж, как ленивые пчелы вокруг цветов. Почти заснув в поле около коз, которые блеют и осторожно бодают солнце, она гадает «любит-не-любит» по одуванчику.

Мэ Роуз Коттедж (лениво).

Любит,Не любит,Любит,Не любит,Любит! – дурашка-замарашка.

Второй голос. Томясь своим одиночеством, лежит она среди клевера и душистой травы, семнадцатилетняя, ни разу еще, хо-хо, не вкусившая наслаждения на этом зеленом ковре.

Первый голос. Преподобный Эли Дженкинс, во всем черном, в своей прохладной торжественной скромной гостиной, или поэтической комнате, открывает всю правду «Труду своей жизни» – население, основные промыслы, судоходство, история, топография, флора и фауна города, который он обожает, – «Белой книге Ларегиба». Портреты знаменитых бардов и проповедников, все в мехах и шерсти, от косящих глаз до коленных чашечек, возлежат у него на плечах, тяжелые, как овцы, рядом с тусклыми акварелями его матери, на которых изображен бледный, сырой, цвета завядшего салата Молочный Лес. Мать, держащая в руках коробку из-под свадебного корсажа, с бюстом, похожим на покрытый черной скатертью обеденный стол, страдает в корсете.

Преподобный Эли Дженкинс. О ангелы, будьте осторожны там со своими ножами и вилками…

Первый голос…молит он. Он не помнит отца своего, Исаака, который, забыв сан из-за маленькой слабости, был зарезан случайно, косой до смерти во время жатвы, когда спал в пшенице в стельку пьяный. Он растерял все амбиции и умер с одной ногой.

Преподобный Эли Дженкинс. Бедный папа…

Второй голос…скорбит преподобный Эли.

Преподобный Эли Дженкинс. Умереть от пьянства в сельской местности.

Второй голос. Фермер Уоткинс на Солт-Лейк-Фам проклинает на холме своих коров, не желающих давать молоко.

Утах Уоткинс (в ярости). Черт бы вас побрал, проклятые молочницы.

Второй голос. Корова облизывает его языком.

Утах Уоткинс. Взять ее!

Второй голос…кричит он своему глухому псу, который скалит зубы и лижет ему руки.

Утах Уоткинс. Бодни его, сядь на него, Маргаритка!