Читать «Белый камень» онлайн - страница 124

— По вашему лицу вижу, что мое признание вас удивило, — заметил монах, — но никогда не поздно раскаяться. Признаю, когда вы выдвинули это предположение первый раз, я уже думал о чем-то подобном. Кастрация была единственным объяснением употребления среднего рода, а этот Вилфрид, a priori чудовищно уродливый, казалось, прямо предназначен страдать от такого увечья, если можно так выразиться!

И если я, услышав вас, не проявил должного энтузиазма, так только потому, что не хотел направлять вас по этому пути. Я желал, чтобы эта гипотеза осталась моей. Меня, как и вас, взволновало то, как проголосовал отец де Карлюс, и, как и вы, я видел: эта идеальная версия рушится. Но все же я хотел верить в нее и продолжал ее обдумывать, полагая, что вы ее оставите.

Но нет! Вы настаивали, вы показали мне, что надежда еще была, тогда как я уверял, что ее больше нет. Должно быть, я сделал это не очень ловко, потому что вы были весьма удивлены тем, как быстро я сдался. Я постарался убедить вас, что не задумывался об этом, дабы продолжать расследование в желаемом направлении. Впрочем, я до сих пор не знаю, поверили ли вы мне тогда! Но будьте уверены, я солгал! Я уже думал о том, что вы говорили. У меня тоже оставалась слабая надежда на то, что де Карлюс, даже высказавшись за смертную казнь, мог пощадить несчастного, а потом нанять его к себе на службу. Для меня Вилфрид и был тем самым осужденным, и я не хотел отказываться от этой версии. А сегодня, когда мы выяснили, что брат Лоран заменил убитого де Карлюса, эта версия из наиболее вероятной превратилась в единственно верную. Я полностью удовлетворен: она безупречна.

Бенжамен, ошеломленный внезапной откровенностью, сполз по стене, словно приглашая монаха изложить наконец свою версию событий. У него не осталось сил даже на то, чтобы задать вопрос. Его внезапно охватила такая усталость, что он был готов согласиться с чем угодно.

— Вы правы, брат мой. — С этими словами большой монах тоже присел. — Для того чтобы выслушать правду, место выбрано весьма удачно. Теперь мне ясно, как все произошло… Последний выживший монах, брат Лоран, не участвовал в голосовании, на его руках нет крови. Он стал свидетелем братоубийственной войны между братом Шарлем и остальными, но ничего не мог сделать. Им владела одна только мысль: спасти то, что еще могло быть спасено. По-моему, Шарль был тяжело ранен в битве и не выжил. Я говорю так потому, что если бы он просто ушел, совершив свой кровавый суд, то увел бы с собой того, кого освободил.

Каким-то образом брату Лорану стали известны мотивы, толкнувшие Шарля на убийство. Скажу больше, он его понял. Этот Вилфрид, судя по всему, человек невысокого происхождения, возможно, он был в прошлом слугой Шарля или кем-то в этом роде. Человеком, перед кем тот был в долгу. И не просто в долгу: он был обязан ему жизнью.

Поэтому, оказавшись один на один с Вилфридом, брат Лоран не просто понял мотивы его защитника, но разделил их, что объясняет присутствие белого шара в его погребальной урне. Должно быть, он захотел сохранить этот символ в знак уважения к человеку, способному на такую верность по отношению к презренному уроду. Должно быть, внутренне он был очень похож на брата Шарля. Ведь чтобы понять и простить его месть, брат Лоран должен был обладать таким же пониманием чести и тем же презрением к условностям. Он решил — и я с ним согласен, — что это была всего лишь необходимая оборона. Каким еще способом можно свершить праведный суд, если у власти несправедливость?