Читать «Кувыр-коллегия» онлайн - страница 9

— Ловок! Ловок шельма. А кто таков?

— Да тоже итальянец, что при твоем капельмейстере служит. Юшкова как все услыхала, то велела на ночь глядючи свои сани запрячь и во дворец. Сама понимаешь, охота ей про все всем самой поведать! Но я выпытала. И она язык свой распустила.

— А каков собой тот полюбовник?

— Высокий такой. Но толком не скажу. Сама Юшкова того не знает. Дурища толстомясая.

Императрица знала, что Буженинова терпеть не может Юшкову. И эти сплетницы часто ссорились, но, не смотря на сие, часто и болтали и делились новостями. Не знала Анна только того, что за черная кошка между Бужениновой и Юшковой пробежала…

Было это еще на Москве позапрошлой зимой. Приплелась тогда юная камчадалка в столицу и от голода и холода выть хотела. Но никто бедолаге и кусочка не подал. Все гнали её за грязное рубище, вид отвратный, да вшей громадное количество, что жительство имели в её космах нечесаных.

И что делать бедной девице? Хоть садись на снег, да помирай. Но случай улыбнулся камчадалке без роду и племени. Проезжала мимо карета самой Дарьи Юшковой, что при особе императрицы состояла в должности лейб-стригуньи ноготков царских.

Позвала она тогда камчадалку к себе и спросила:

— Ты откель будешь, убогая?

И рассказала камчадалка богатой барыне о своих горестях. Та, выслушав, её сказала:

— Могу пособить тебе в жизни твоей нелегкой.

— Копеечку подашь? — не поверила камчадалка счастью своему.

— Может и поболее. Забирайся в карету ко мне. И поедем в дом мой. Там отогреешься и поешь вволю.

Юшкова знала, что любит царица Анна и карлов и уродов всяких. А тут такой экземпляр. Камчадалка и почти карлица. И уродка каковых поискать. И придумала как юную камчадалку царице представить.

Она на следующий день провела убогую во дворец в самые покои императрицы. И там камчадалка с блюда золотого узорного всю царскую буженину и сожрала.

Анна изумилась, увидев пустое блюдо, и строго спросила:

— Что это? Кто это посмел буженину с моего стола стащить? Али мало вам кухонь дворцовых?

Стали искать виновного, и шут Ванька Балакирев петухом закричал да на Юшкову показал:

— Она и сожрала буженину-то царскую! Вона все губы перемазаны!

Юшкова дала Балакиреву подзатыльник и произнесла:

— Да рази я могла и подумать про такое, матушка-государыня? Не слушай Балакирева подлизалу подлого. Всем известно, что дурак он.

Анна подошла ближе и увидела следы жира на руках и губах Юшковой. Знала леб-стригунья чем тогда рисковала. В гневе царица страшна бывала.

— Ты сожрала? По губам вижу что ты! И Балакирев прав! Вон все губы перемазаны.

— С царского блюда буженины не едала я, матушка. А что до буженины то ела и в том могу признаться. Но не в царском кабинете, а на кухнях.

— Ванька? — императрица посмотрела на шута Балакирева. — Набрехал на Юшкову, мерзавец? А ну сыщи мне вора!

И Балакирев, подговоренный Юшковой заранее, из темного угла неумытую камчадалку и вывел.

— Кто это? — недоумевала императрица. Но Юшкова сразу поняла, что гнев у царицы прошел.

— Тебя императрица вопрошает, кто такова? — спросил офицер гвардии майор Альбрехт. Он схватил камчадалку за руку.