Читать «Двое (рассказы, эссе, интервью)» онлайн - страница 163
Татьяна Никитична Толстая
Но ведь они туда уже один раз переехали на стр.186… И оттуда Толстой писал письма Бунину… Неважно. На стр.213 снова благополучно наступит 1922 год, 26 марта, и Толстой «с большим интересом» в первый раз развернет газету, в которой он уже сотрудничал двадцать пять страниц назад, когда упорный 1922 год наступал впервые. Теория вечного возвращения сработала: 14 апреля наступает вторично. Но зато уж после Толстой благополучно выберется из круговерти взбесившегося календаря и линейное течение времени возобновится. Да, но не вся семья благополучно перенесла это астрономическое чудо: сыну Толстого Никите в 1928 году (на стр.339) тринадцать лет вместо полагающихся одиннадцати: мальчик преждевременно состарился.
А В. Петелин продолжает дублировать текст. На стр.298 он цитирует письмо Толстого Полонскому, главному редактору «Нового мира». Толстой отстаивает свой план построения романа «Хождение по мукам».
На стр.319–320 абсолютно те же рассуждения Толстого, но уже в «монологе от третьего лица».
Стр. 298 (письмо):
«С первых шагов Вы мне говорите, — писал Толстой, — стоп, осторожно, так нельзя выражаться».
Стр. 319 (монолог):
«Как непривычно было Толстому в самом начале работы выслушивать предостережения: стоп, осторожно, так нельзя выражаться!..»
Стр. 298 (письмо):
«Если бы я Вас не знал, я бы мог подумать, что Вы хотите от меня романа-плаката, казенного ура-романа».
Стр. 319 (монолог):
«Чего хотят от него? Романа-плаката? Ура-романа? Нет уж, такого романа он писать бы не стал».
Стр. 298 (письмо):
«Но Вы пишете, чтобы я с первых же слов ударил в литавры победы. Вы хотите, чтобы я начал с победы и затем, очевидно, показал бы растоптанных врагов».
Стр. 319 (монолог):
«Полонский даже предложил ему свой план, предложил начать с победы, с первых же фраз ударить в литавры, а затем показать поверженных врагов».
Стр. 298 (письмо):
«…Я не только признаю революцию, — с одним таковым признанием нельзя было бы и писать роман, — я люблю ее мрачное величие, ее всемирный размах».
Стр. 320 (монолог):
«…Он признает революцию ничуть не меньше, чем они, и не только признает, — с одним таковым признанием он не мог бы приняться за роман — он любит ее величие, ее всемирный размах».
Стр. 300 (письмо): показать революцию
«благоприличной картиночкой, где впереди рабочий с красным знаменем, за ним — благостные мужички в совхозе, и на фоне заводские трубы и встающее солнце. Время таким картинкам прошло».
Стр. 319 (монолог):
«Не мог же он представить революцию в таких благоприличных картиночках, где впереди рабочий с красным знаменем, а за ним благостные мужички на фоне встающего солнца? Время таких картинок прошло».
Таким образом, если мысль автора с первого раза до читателей не дошла, то со второго дойти должна обязательно.
Но зато в отплату за такое щедрое растолковывание взглядов Толстого читатели должны и поработать, подумать сами.
