Читать «Газета Завтра 890 (49 2010)» онлайн - страница 62

     Лев Троцкий в политическом эссе о двоевластии замечает: "Двоевластие не только не предполагает, но, вообще говоря, исключает дележ власти на равные половины и вообще какое-либо формальное равновесие властей."

     Двоевластие, отражая глобальную неустойчивость мира, возникает в "точке неравновесия", на перекрестках истории, в периоды выбора между диаметрально противоположными возможностями.

     Попытка проехаться сразу, одновременно "по трём мостам" подрывает основы управления государством. Одни его части входят в жёсткое противоречие с другими. Причем ни одна из этих реализуемых тенденций не раскрывается в полной мере, что приводит к возникновению множества химер, бесконечных комбинаций, некоторые из коих предполагают даже раскол между властью и государством.

     Тема двоевластия в России открывает таинственную тему двойничества и самозванства.

Геннадий Карпунин СТИХИЯ

***

     В глубинке, в захолустном ресторане,

     Приняв на грудь очередной стакан,

     Он вдруг спросил, а был ли я в Афгане?

     Ходил ли, как и он, на караван?

     Он был, конечно, пьян. Но я ответил,

     Что знаю про Афган лишь из кино.

     Мне повезло, что за столом был третий

     И по стаканам наливал вино.

     А, в общем, он не очень и скандалил,

     Так... нёс про всякое нетрезвым языком,

     Что, дескать, был бы жив товарищ Сталин!..

     И бил себя... в коленку... кулаком.

     Он точно гвоздь вбивал в свою коленку,

     А под конец, упав лицом в желе,

     Вдруг выдавил: "Я б всех их разом... к стенке...

     Ну, этих... либерасов, что в Кремле..."

Владимир Бондаренко ЗАМЕТКИ ЗОИЛА

Какая-то катавасия произошла на "Русском Букере" 2 декабря сего года в гостинице "Золотое кольцо". Затмение нашло и на больно ученого критика Игоря Шайтанова, и на давнего моего приятеля Руслана Киреева, ныне председательствовавшего в жюри премии "Русский Букер" за лучший роман 2010 года. Бесы их околдовали, али глянулось так им "подпушье межножное", защемило на старость лет, потянуло сладостной истомой, захотелось и им "ввергнуть мужатице злострастной первый уд, скокотать до истяцания, потом второй мехирь вторгнуть, а потом уж и понюхать женску дежу…" Вообще-то, язык, грубо сколоченный из всех словарей и сборников анекдотов. Вот и вручили Букера череповецкой литераторше Елене Колядиной за роман "Цветочный крест".

     Да и как не вручить, когда уже немолодая отроковица своей "веселой тотемской галиматьей об огненной елде и золотых лядвиях", и впрямь, подобно героине романа, северной ведьме Феодосии, околдовала всё высокое литературное жюри.

     Еще бы, как оторваться от романа, который начинается: " — В афедрон не давала ли?.. Задавши сей неожиданно вырвавшийся вопрос, отец Логгин смешался. И зачем он спросил про афедрон?! Но слово это так нравилось двадцатиоднолетнему отцу Логгину, так отличало его от темной паствы, знать не знающей, что для подперделки, подбзделки, срачницы, жопы и охода есть грамотное, благолепное и благообразное наречие — афедрон. В том мудрость Божья, что для каждого, даже самого грешного члена мужеского и женского, скотского и птицкого, сотворил Господь, изыскав время, божеское название в противовес — дьявольскому. Срака — от лукавого. От Бога — афедрон!..." Чем не нобелевская лауреатка Элфрида Елинек, тоже обожающая все срамные места?!