Читать «Этот бессмертный» онлайн - страница 96

В безоблачном небе ярко горели звезды.

Дос Сантос, не одобрявший кремацию, решил не присутствовать, отговорившись тем, что его беспокоят раны. Диана вызвалась остаться с ним в Макринице. Со времени нашего последнего разговора она не сказала мне ни слова.

Эллен и Джордж сидели на повозке под большим кипарисом и держались за руки. Других присутствующих не было. Филу бы не понравилось, если бы моя родня пела над ним свои поминальные песни. Он как-то сказал, что хотел бы чего-то большого, яркого, быстрого и без музыки.

Я поднес факел к краю костра. Язычок огня осторожно лизнул дерево.

Хасан запалил еще один факел, воткнул его в землю, а сам отступил назад и только наблюдал.

Пламя прогрызало себе дорогу наверх, а я тем временем произносил слова старых молитв и возливал на землю вино. Потом подбросил в огонь ароматических трав и тоже отступил от костра.

– …Кто бы ты ни был, смерть забрала и тебя, – обратился я к нему. – Ты ушел туда, где по берегам Ахерона распускаются влажные цветы, где мечутся тени – обитатели Ада. Если бы тебе пришлось умереть молодым, ты был бы оплакан как великий талант, не успевший достичь расцвета. Но ты жил долго, и о тебе этого не скажешь. Одни выбирают жизнь под стенами своей Трои – короткую и богоподобную, другие – длинную и не столь богатую тревогами.

Кто скажет, какая жизнь лучше?

Боги сдержали свое обещание наградить Ахиллеса бессмертной славой, вдохновив поэта воспеть его в бессмертном гимне. Но Ахиллес мертв, как и ты – принесла ли ему счастье бессмертная слава? Не мне судить об этом, мой старый друг. Пусть ты и не столь великий поэт, но я помню и твои строки, написанные о могущественнейшем из аргивян, о времени обильных смертей: Место суровое это открыто ветрам и печалям, В голосе времени слышатся душам знамения скорби.

Пепел не станет сосной, песня пламени – шорохом кроны, Стынущий воздух согреет костер, только день не продлится…

Покойся с миром, Филип Грабер. Пусть Феб и Дионис – те, что любят и убивают своих поэтов – порекомендуют тебя своему темному собрату Аиду. И пусть Персефона, царица ночи, взглянет на тебя благосклонно и даст тебе в Элизиуме достойное место. Прощай.

Огонь уже почти достиг вершины.

Тут я заметил Язона, стоящего возле повозки, и сидящего у его ног Бортана. Я отступил дальше назад. Бортан подошел и сел справа от меня, лизнув мне руку.

– О великий охотник, мы потеряли одного из нас, – сказал я.

Бортан склонил огромную голову.

Языки пламени добрались до верха костра и стали жадно вгрызаться в воздух, полный сладких ароматов и треска.

Язон подошел ко мне.

– Отец, – сказал он, – Бортан привел меня к горящим камням, но ты уже ускользнул оттуда.

– Не-друг-никому освободил нас. А прежде этот человек, Хасан, убил Мертвеца. Так что пока твои сны сбываются лишь отчасти.