Читать «Горит восток» онлайн - страница 99

Там, — Порфирий показал рукой, — на заимке, за линией.

А зовут тебя как?

Порфирием.

Ваня круто к нему повернулся. — Порфирием? Постой! Да ты не Коропотов ли?

Коронотов… — и остановился. — Домой я пойду. Увидел тебя в воротах, захотелось слово сказать.

Нет, ты уж домой сейчас не ходи, — живо возразил Ваня и потащил Порфирия за собой. — До меня тут всего два шага. Тебе и жена моя будет вот как рада! Она ведь с твоей Лизой дружила.

Лиза в тюрьме у меня, — с трудом выговорил Порфирий.

Не рассказывай, знаю я все, — остановил его Вапя, — только тебя в лицо не знал.

Трудно мне, Иван… Если бы Лиза…

Ну как же не трудно! Понимаю я. А что Лиза твоя в тюрьме, ты не убивайся. Не за воровство, а за самое благородное дело она в тюрьме. За народ. Не в позор это человеку, не в осуждение.

Они подошли к дому Мезенцева. Порфирий опять стал отказываться. Но Ваня крикнул в окошко:

Грунюшка, пособи…

Выбежала Групп, и они увели Порфирия в дом. Ему первый раз в жизни стало стыдно себя.

Вишь я какой, — хрипло сказал оп, показывая на босые исцарапанные ноги.

Какой! Ну и я такой, — и, для того чтобы не стеснять Порфирия, Ваня тут же стащил с себя сапоги.

Груня их усадила обедать. Сама села вместе с ними. Ваня, пока она накрывала на стол, успел ей все рассказать про Порфирия.

Ив мастерских будем с ним вместе работать, — сказал он, пододвигая ближе к Порфирию тарелку с хлебом.

Где же вместе? — отказался Порфирий. — Я буду стружки отвозить.

Это ничего не значит, — возразил Ваня. — Как рабочие будем вместе. Рабочие всегда все вместе.

Групя налила большую миску мясного супа. Давно не ел так сытно Порфирий. Дома и прежде ему не часто приходилось есть мясное. Он глотал вкусный, горячий суп и думал: почему? Почему у него не было так, как вот в этой семье? Да, он зарабатывал мало, трудно было ему заработать. Но почему даже то, что было, редко радовало его?

II только горечь и несправедливость одну видел в жизни он… Словно догадавшись, отчего вдруг резче обозначились морщины на лбу Порфирия, Ваня сказал ему очень мягко:

Томит тебя что-то, Порфирий. А ты расскажи.

Послушаешь?

Сам прошу тебя. Ну? Как другу, возьми и скажи.

Порфирий посветлел. Вот и Мезенцев к нему с открытой душой, с вниманием. Друга в нем видит. Ему можно все рассказать, как Еремею. Хорошие люди! Все-таки много на свете хороших людей!.. И он стал говорить Ване о своих неудавшихся поисках хорошей жизни, о том, что куда ни пойди — везде пад тобой хозяева будут глумиться, последние жилы вытягивать. А жить все-таки надо, хочется… Как жить?

И это все потому, что в одиночку ты жил, — уверенно сказал Ваня, когда Порфирий закончил. — Самый это сильный яд для человека, когда он и среди людей — а все один. И видит несправедливость, понимает ее, страдает от притеснений, а поискать поддержки себе в другом человеке не смеет. Не верит, что поддержат его. Ну и забунтует один либо, как ты, пойдет искать в другом месте хорошую жизнь. Конечно, один ее не найдешь. Станешь вот теперь рабочим и увидишь, какой у всех у пас общий интерес. Тогда ты никак на отшибе быть не захочешь, только вместе да вместе. И нам сейчас ведь не сладко живется, да мы знаем. чем ближе будем держаться друг к другу, тем вернее добьемся хорошей жизни для всех.