Читать «Горит восток» онлайн - страница 101

Ты, Груня, поставь-ка нам чашки. Поняла? На вечеринку будто сегодня мы собрались. А сама в окошко поглядывай.

Груня им нагромоздила на стол какой попало посуды. Не так-то много было чайных чашек у нее.

Я думаю, товарищи, начнем, — сказал Терешин, когда все уселись.

Груня окликнула его от окна.

Филипп Петрович идет, — проговорила она, — и с ним кто-то еще, незнакомый.

Вот видишь, Гордей Ильич, — укоризненно заметил Лавутину Петр, — договорились мы с тобой об одном, а он и еще тянет с собой.

Я звал только его одного. Так и говорил ему, — оправдываясь, сказал Лавутин.

С ним кто еще? — спросил Петр.

К окну подбежал Кузьма Прокопьевич.

А… так с ним тот… приезжий. Вспомнил я и фамилию: Буткин.

Петр сощурился.

Ага! Ну, тогда пусть себе.

Войдя, Филипп Петрович стал креститься на иконы. Буткин прошел прямо к столу, на ходу бросив на кровать фуражку. Одет в этот раз он был не по форме: поношенный коричневый пиджак и давно не глаженные брюки.

Лавутин сидел в одном конце стола, заняв его во всю ширину, Петр с Мезенцевым — в другом. Буткин подошел сразу к Лавутину и, поздоровавшись общим поклоном со всеми, попросил Лавутина пересесть…

Мне отсюда будет удобнее, — сказал он тоном, не допускающим возражений. Он, видимо, привык быть всегда в центре внимания.

Лавутин усмехнулся, но пересел поближе к Терешину.

Итак, побеседуем? — вынув из кармана часы и взглядывая на них, спросил Буткин.

Петр, только что прошипевший в ухо Филиппу Петровичу: «На кой черт привел ты его сюда?» — непринужденно ответил:

А мы уже давно беседуем.

Да? Тогда продолжим беседу. О чем шла речь?

Речь вот о чем, — положив локти на стол и давая этим понять, что он готовится говорить обстоятельно, начал Петр. — Речь о том, как отнеслось городское начальство к нашей просьбе открыть вечернюю школу для рабочих. Лавутин и Мезенцев были вчера у Баранова. Он им решительно отказал…

Почему отказал? — быстро спросил Буткин.

…и не только отказал, но потребовал даже дать ему список, кто изъявил желание преподавать в этой школе.

Возмутительно! — воскликнул Буткин. — Но каковы же мотивы к отказу?

Мотивы такие… — усмехнулся Петр, вдвигая глубже в плечи свою большую голову. И подробно пересказал весь разговор Лавутина и Вани Мезенцева с Барановым. — Это мотивы. А суть без мотивов ясна: невыгодно нашему правительству, чтобы рабочие стали образованными. Труднее тогда будет в бараний рог их сгибать. С неграмотными с нами легче справляться.

Так нашему брату и ходить весь век в темноте, — вздохнул Кузьма Прокопьевич, — никогда к свету не вырваться!

Вырвемся, — твердо сказал Лавутин. — Ради детей своих вырвемся.

Во всяком разе, надо стараться, — поддержал его Севрюков.

Буткин тронул косточкой согнутого указательного пальца подбородок.

Этот возмутительный случай должен стать известным широкой общественности. По этому поводу должны выступить с протестами газеты. Я обещаю написать такую статью.

Не напечатают, — безнадежно сказал Пучкаев.

Напечатают, — остро глянул на него Буткин, — найдутся газеты, которые напечатают.

А и напечатают — все равно никакого толку не будет, — прежним тоном заявил Пучкаев.