Читать «Мастер» онлайн - страница 66

— И это вполне можно понять, — сказал Грубешов, повернувшись к генералу, и тот кивнул, — хотя я согласен с господином следователем, что о подобных вещах следует тотчас сообщать полиции. Продолжайте, однако же, Марфа Владимировна.

— Кончила я, мне больше рассказывать нечего.

— В таком случае, — сказал прокурор, обращаясь к остальным, — нам, пожалуй, пора двигаться.

Он достал из кармана желтой жилетки золотые часы и внимательно их изучал.

— Владислав Григорьевич, — сказал Бибиков, — я должен настаивать на своем праве допросить свидетельницу.

Марфа остро на него поглядела, сперва со страхом, потом злобно.

— И что я вам сделала? — крикнула она.

— Никто из нас никому ничего не сделал, и не в том суть, Марфа Голова, но я хотел бы вам задать несколько вопросов. Простите, Владислав Григорьевич, я настаиваю. К сожалению, я сейчас пока не могу входить в кое-какие материи, но несколько вопросов я должен задать непременно и хотел бы получить на них честные и прямые ответы. Правда ли, например, что вы принимаете краденое добро от шайки воров, один из которых был или остается вашим любовником и часто наведывается в этот дом?

— Вы не обязаны отвечать, — вспыхнул Грубешов. — Это не относящийся к делу вопрос.

— Не такой уж не относящийся, и я настаиваю, Владислав Григорьевич.

— Нет, не принимаю я никакого добра ихнего, — сказала Марфа побелевшими губами, и глаза у нее потемнели. — Это подлые сплетни, враги мои распускают.

— И это ваш ответ?

— Ну да.

— Что же, очень хорошо. А правда ли, что год тому назад, в январе, вы плеснули серной кислотой в глаза своему любовнику, после чего он ослеп на всю жизнь, и потом вы с ним помирились?

— Так это он на меня донес? — взвилась Марфа Голова.

— Донес на вас?

— Враки эти подлые — это он про меня распускает?

— Борис Александрович, как старший вас по чину, я запрещаю эти вопросы, — раздраженно сказал Грубешов. — Если у вас имеются еще вопросы подобного свойства, вы зададите их завтра у меня в кабинете, хотя лично я, признаться, не вижу в них особого смысла. Они не изменят тяжести имеющихся улик. А сейчас нам уж точно пора идти. Сегодня воскресенье, у всех у нас есть обязанности перед своими семействами.

— Какую «тяжесть имеющихся улик» имеете вы в виду?

— Тяжесть улик, которые мы потрудились собрать, включая свидетельства истории.

— История не заменяет закона.

— А вот это мы еще поглядим.

— Я должен настаивать на ответе Марфы Головой.

— А чего отвечать, я уж все сказала, — кинула Марфа надменно. — Бил он меня, я и защищалась. У меня все ноги и заднее место в синяках, он так меня колотил, а раз по глазу заехал — аж три недели гной тек.

— Правда ли, что он избивал и вашего сына и однажды столь сильно, что мальчик потерял сознание?

— Запрещаю вам отвечать! — рявкнул Грубешов.

— Полноте, зачем вам эти глупости? — сказал Бибикову полковник Бодянский.

— Этот еврей мальчика моего убил! — крикнула Марфа. — Глаза бы ему повыцарапала! — Она подбежала к окну и заголосила, обращаясь к могилам на кладбище: — Женичка, деточка ты моя ненаглядная, приходи домой! Приходи к своей маминьке!