Читать «Записки гайдзина» онлайн - страница 15
Вадим Смоленский
Поначалу Шишкина вертела головой и щурилась на проплывавшие мимо рекламные щиты. Потом бросила это бесперспективное занятие и предалась думам. Какое-то зерно сомнения в ней все же было посеяно, и вот полезли всходы:
— Слушай, Вадичек, а вдруг они скажут: «Ищите сами свои очки»?
— Не скажут, — успокоил я ее. — Это не по-японски. Самое худое, что нам могут сказать, это «Мы подумаем над вашим предложением» или «Мы вас проинформируем позже» или, как самый крайний вариант, «Вы нам поставили очень сложную задачу». Это все означает «Подите прочь, не морочьте голову». Но грубить точно никто не будет.
— А смеяться тоже не будут?
— Этого гарантировать не могу. Кто их знает, возьмут да засмеются.
— Но ты же не смеялся?
— Сравнила… Я философ.
Карауливший стоянку дядька в синем мундире показал, куда встать. Часы на фронтоне мэрии показывали одиннадцать. До обеда еще было время.
— Надо узнать, кто у них главный по канализации, — предложила Шишкина. — Ему все и расскажем.
— Не годится, — отрезал я. — Подумай сама: человек, может, ни разу иностранцев вблизи не видел, а тут приходят сразу два и говорят: «Мы у вас свои очки утопили, найдите их». Он будет шокирован, растеряется, забегает по этажам, и толку мы с него не поимеем. Такие контакты надо осуществлять опосредованно. У тебя тут знакомые есть?
— Может, и есть… Только как я их узнаю без очков?
— Тогда будем через моих. Главное — грамотно все изложить.
Мы прошли узким коридором, толкнули железную дверь и оказались в подобии бомбоубежища. Потолок этого огромного помещения был весь опутан сложным переплетением труб, шлангов и проводов, с которых свисали отсохшие концы изоленты, клочья паутины и таблички с названиями отделов. Под табличками теснились письменные столы, шкафы с документацией, стеллажи, тумбочки и перегородки. Меж ними сновали одинаковые люди в белых рубашках, рабочие муравьи бюрократического муравейника. Кое-где рубашки перемежались более либеральными нарядами дам. Одна из них сидела прямо напротив входа и сражалась с допотопной пишущей машинкой в две тысячи иероглифов. Согнувшись в три погибели, она подолгу водила пальцем по широченной матрице; отыскав нужный иероглиф, брала его на рычаг и наносила удар по листу, после чего ставила на место и принималась за поиски следующего.
Я пытался сообразить, к кому лучше обратиться, как вдруг печатающая дама решила разогнуть натруженную спину и заметила нас с Шишкиной.
— А-а-а! — обрадовалась она. — Дзинаида-сан!
— Знакомая? — спросил я.
— Ой, не вижу, — растерялась Шишкина.
— Доброе утро, — обратился я к даме. — Мы из университета.
— Помню, помню, — ответила дама. — Доброе утро. Как поживаете?
— Спасибо, — сказал я, — в целом неплохо. Но есть маленькие частности. Я бы даже сказал, есть серьезные проблемы. Которые требуют отдельного, обстоятельного разговора. И нам нужен человек, способный такие проблемы решать. Если вы не возражаете, я вам обрисую нашу проблему в двух словах. У нас очки в унитаз уплыли.