Читать «В Эрмитаж!» онлайн - страница 95

Например, «Он» (Lui) — молодой Нарышкин. Вечер за вечером в столовой за безупречно сервированным столом своего дворца он изливает на Философа неиссякаемый фонтан житейской и придворной мудрости. Особенно охотно предается воспоминаниям о днях минувших, когда нынешняя императрица, величавая и полная мать отечества, была всего лишь худенькой немецкой принцесской, одной из тех, что рано или поздно выходят за какого-нибудь заносчивого наследника. Как же она была несчастна, как над ней измывались! При всем своем бойком уме и живом нраве она никак не могла понять, чего хочет от нее грозная императрица Елизавета. То есть предполагалось, что она подарит российскому престолу наследника. Однако всем было известно, что муж ее непригоден к выполнению супружеских обязанностей. Отец Нарышкина, тоже министр двора (это их семейная должность), понял: нужно что-то предпринять. Он бы и сам не прочь, но в конце концов выбор пал на другого камергера, обаятельного Сергея Салтыкова, ради любовной интрижки готового на любой риск, хоть в Сибирь на каторгу. Итак, папа Нарышкин тайком переправил неузнаваемую, переодетую принцессу через Сенатскую площадь в свой собственный особняк, где ей представилась возможность отдохнуть в интимной обстановке. Салтыков пришел к ней в женском платье, рискуя быть пойманным бравыми волокитами из царской гвардии. Так трудятся на государственной ниве представители благороднейших фамилий страны. А Нарышкины с тех пор получили право на особую осведомленность в альковных делах своей государыни.

Ну а все-таки, как мне себя вести? — не унимается Философ. «Он», придворный до мозга костей, дает душевный совет: держите себя просто, будьте откровенны, как я. (Да ну?! — по правде говоря, иногда кажется, что этот тип — просто дурачок.) Запомните: хотя на посторонний взгляд двор Екатерины строг, церемонен и официозен, на самом деле — все наоборот. Чем глубже проникаешь во дворец, тем меньше помпезности и церемоний. А в покоях царственной пчеломатки они исчезают напрочь. Там, в центре нашего придворного улья, не в почете самохвальство и лесть, а ценятся приятность и простота обхождения — и не только потому, что в России эти качества встречаются нечасто. Не льстите, а если все же решитесь — льстите тонко и ненавязчиво. Не задирайтесь, не противоречьте царице — у нее по каждому вопросу свое мнение. Не пытайтесь привлечь ее внимание — это обернется против вас. Не опускайтесь до сплетен — сплетников у нас достаточно. Не устраивайте заговоров — у нас и так заговорщики все кому не лень. И не думайте, что хоть на минуту можете дать себе волю.