Читать «Собака, которая любит» онлайн - страница 4

В детстве моем собак вокруг было не так уж много. В большинстве своем это были дворняги (ах, простите — метисы!), круто замешанные то на терьерско-болонкиных, то на овчарочье-лайкиных кровях. А если уж попадалась собака с родословной, то это непременно была именно овчарка. В конце пятидесятых годов моя школьная подружка, жившая в нашем дворе, растила овчарку для передачи пограничникам — мало кто помнит такую, как сказали бы теперь, акцию. На улицах тоже встречались по большей части овчарки. Словом, чуть получше дворняги. И зачем мне такое сейчас, когда появилось так много новых и эффектных пород? Взять хотя бы афганскую борзую, уж до чего красива…

Любезные моему сердцу овчарки, Великие Собаки, сегодня я готова просить прощенья у каждой из вас! Оправданье мне лишь одно — я тогда совсем вас не знала, как, впрочем, не знала ни ризенов, ни афганов. Как и многим, кто судит собаку по внешности, мне казалось, будто собаки проще и понятнее, чем овчарка, не сыщешь. И, как многие, я роковым образом заблуждалась.

Много лет спустя мне довелось услышать от молоденького инструктора, едва закончившего курсы по дрессировке, но успевшего стать главным дрессировщиком одного из многочисленных наших кинологических клубов: овчарка, мол, примитивная порода, с ней кто хочешь управится. А возьмите-ка сенбернара!

Пережив оскорбление, я стала думать. И поняла то, что много лет мне объясняли сами овчарки: это все та же иллюзия. Потому и управится любой, что собака эта сама сделает все и, насколько сможет, пойдет навстречу человеку. В этом и состоит ее величие. Вот уж воистину: собака для человека! Но — и собака против человека!

И все-таки выбирали мы собаку долго и вдумчиво. Чтобы все было «по уму», отправились на выставку, посмотреть, какие они вообще бывают, да и за Райфи поболеть.

Денек солнечный, но ветреный, как нередко бывает у нас в Питере в самом начале мая. Площадки и лужайки в Приморском парке, вокруг стадиона, отданы собакам. Они везде: ходят по рингам, устроенным на автомобильных стоянках, лежат на травке, на заботливо разложенных подстилочках. Где — последние приготовления, расчески, щетки, суконки, где — внешне невозмутимое, но от этого не менее напряженное ожидание своего звездного часа. И первые радости, и первые горести — у тех, кто уже прошел.

Мы с мужем останавливаемся главным образом возле крупных «служебников», обсуждаем (ох, до чего же наивно!) достоинства пород. И вдруг видим чудного «медвежонка», барахтающегося в траве газона. Трехмесячный щенок кавказской овчарки. Я устремляю на мужа умоляющий взгляд, против которого, знаю по опыту, он почти бессилен. Мне так хочется сегодня же привезти собаку сыну, оставшемуся дома из-за простуды!

Я думаю, муж оценил всю мою решимость только в тот момент. Я готова на все, вплоть до шантажа, до открытого семейного бунта. Без собаки нам не жить. Это же такая дивная собака, кавказская овчарка! Такая крупная, такая красивая! И будет, из чего свитер связать! Я и прясть сама научусь! А что злобная, по слухам, так охрана семье не повредит. Сыну пятнадцать, самый собачий возраст…