Читать «Собака, которая любит» онлайн - страница 2
Наталия Дмитриевна Криволапчук
Кроме того, как ни крути, самым надежным критерием истины была и остается практика! Когда связь с собачьим подсознанием стала несомненной реальностью, да к тому же начала приносить свои плоды в практике зоопсихолога, не поверить было уже невозможно. Теперь этими методами пользуется не только мой сын, но и кое-кто из моих студентов-ветеринаров. Надеюсь, что некоторые из моих наработок сможете использовать и вы — с интересом и пользой для себя и для своей собаки.
Чем критичнее вы, мой Читатель, отнесетесь к моим наблюдениям и заявлениям, тем больше будет пользы для вас… и для науки в целом. Взять хотя бы работы англичанина Руперта Шелдрейка. Много лет интересуясь «неожиданными» способностями животных, он охотно собирает данные о собачьем поведении в ожидании хозяина. Как знать, может быть, именно ваши наблюдения послужат толчком к серьезному научному открытию?
Одного только я прошу у вас: непредубежденного внимания не к моей особе, а к нашим с вами друзьям — собакам. Уверяю вас, труд ваш окупится сторицей!
Так пусть же нашим с вами девизом будет: «хочешь познать себя познай свою собаку»! Эта заповедь на долгие годы сделалась для меня руководством к действию. Надеюсь, что и в этой книге мне удалось высказать ту же мысль.
Не могу не высказать сердечной признательности многим и многим собакам и людям, которые, порой сами того не подозревая, помогали мне в работе над этой книгой. Особая моя благодарность — моей многотерпеливой семье и, в отдельности, мужу-физику, который усердно присматривал за тем, чтобы я в своих фантазиях не выходила за рамки хотя бы основополагающих физических законов.
И, напоследок, пару слов о моем псевдониме. Вовсе не «Санта-Барбарой» он навеян и не модными нынче идеями всеобщей и поголовной американизации. Джина и Рольф — это мои собаки, о которых вы прочтете в этой книге и которые первыми рассказали мне свои Тайны. В знак любви и благодарности я полагаю, будто зоопсихолог Джина Рольф — это своего рода собачье-человечий Козьма Прутков, то бишь — мы втроем.
История любви
Как стать счастливой
Моей Бамби, жизнью своей и смертью учившей меня любить.
И вот опять белая петербургская ночь. Мне не спится. Мне хорошо лежать в постели, отдыхая от дневной суеты, с любимой музыкой в наушниках плейера.
Вот только ноги слегка затекли. К ним прильнул вповалку мой зверинец — три фокстерьера и их приятель кот. «Бригадир» нашей звериной бригады, громадный черный овчар, уютно посапывает, примостившись где-то на полу, в изножье кровати мужа. На своей подстилке ему летом жарко, вот и пристраивается на сквознячке.
А думаю я как раз о них. Как же это вышло, что только теперь, далеко на четвертом десятке, я нашла себя с ними — с моей стаей?
Недавно я отыскала в семейном архиве свою детскую записку — два листочка из блокнота с наивными детскими словами о заветной мечте вылечить чью-нибудь собачку. Судя по громадным печатным буквам, это начиналось лет в пять. Иметь собаку мне хотелось всегда! Но сколько же разнообразных жизненных обстоятельств мешало осуществлению этой мечты — в детстве, как и у многих, все упиралось в нежелание родителей взваливать на себя лишнюю обузу, позже — в тесноту квартиры, где мы жили тогда вшестером, в малолетство сына, требовавшего, по некоторым серьезным причинам, особого внимания. Но вот сын мало-помалу вырос, население квартиры — увы! — естественным образом пошло на убыль. И наконец наступил день, когда мы с мужем поняли: почему бы и нет?!