Читать ««Тайная» и «явная» история монголов ХII-ХIII вв.» онлайн - страница 10

Тэмуджин же считает, что виновником ссоры был сам Джамуха, возненавидевший его от зависти. Итак, автор «Юань-чао би-ши» снова проговорился, но все же таланта его хватило на то, чтобы внушить читателю версию, выгодную его политической тенденции, смысл которой заключается в прославлении Джамухи, так как он «мыслью стремился дальше анды». Для чего это утверждение необходимо автору-мы увидим ниже.

Образ Джамухи зиждется на противоположном принципе, нежели образ Тэмуджина, причем литературный параллелизм здесь выдержан необычайно четко.

Все, что касается личности Джамухи, автор расценивает чрезвычайно высоко, и это мнение автор вкладывает в уста Тэмуджина, расценивая его как основание для прощения Джамухи. Но о политической программе Джамухи автор говорит весьма глухо, намеками и полунамеками. Он безапелляционно заявляет, что «Джамуха разграбил его же возводивший в ханы народ», забывая, что и после этого большая часть монголов шла за Джамухой, а не за Чингисом.

Очевидно, автор пытается дискредитировать карательные мероприятия Джамухи, которые были вполне понятны, так как созданная им конфедерация распадалась и воины дезертировали. Интриги Джамухи в кэрэитской ставке автор осуждает устами кэрэитских Ван-хана и Гурин-багатура, т.е. его врагов. Очевидно, что и в 1240 г. Джамуха продолжал оставаться фигурой одиозной для некоторых кругов монгольской правящей верхушки. Поэтому автор очень осторожен, он не хочет сильно чернить Джамуху, но и боится его обелить.

Отношение автора к сыновьям Чингисхана скептическое, чтобы не сказать больше. Джучи он не любит и охотно передает сплетню о его незаконном происхождении. В Чагатае он отмечает только свирепость, а вялый и безразличный Угэдэй изображен пьяницей, бабником и жадиной, огораживающим свои охотничьи угодья, дабы звери не убежали в уделы его братьев. Но Угэдэй и в действительности был личностью слабой, а все дела при нем вершил Елюй Чу-цай. Что же автор пишет о Елюй Чу-цае? Ни одного слова! Это так же странно, как если бы историк Людовика XIII забыл упомянуть Ришелье.

Таким образом, наш анализ открыл ряд загадок источника, существования которых мы вначале не замечали. Ключ к раскрытию их один и тот же-политическая тенденциозность автора. Следовательно, мы имеем право заключить, что перед нами политический памфлет. Цель сочинения заключалась в том, чтобы представить читателям в 1240 г. монгольскую историю с определенной точки зрения и привить определенную политическую концепцию. Поэтому название «Тайная история монголов» надо признать более удачным, чем «Сокровенное сказание», так как последнее имеет несколько иной смысловой оттенок, фольклорный.

Отсюда понятны и хронологические пропуски, и оговорки, и двойственное отношение к прошлому, и повышенный интерес к внутренней истории. Но с кем же боролся, с кем полемизировал автор, настроенный патриотически и монархически?

Чтобы понять это, мы должны обратиться к анализу эпохи 30 и 40-х годов XIII в. и попытаться представить себе не только самого автора тайной истории, но и обстановку, в которой он писал.