Читать «Клуб одиноких сердец унтера Пришибеева» онлайн - страница 31

же повиниться Кузнецов, выдерживая, впрочем, с

достоинством немалым рукопожатие, клешне холодной и

безжалостной не позволяя смешать фаланги, связки,

сухожилья, свою ладонь, пусть оскверненную общеньем с

тряпкой половой, но все равно изящную, сухую длань

пианиста, музыканта, в бесформенную массу превратить.

— Что-нибудь серьезное? — густеет, как бы невзначай,

синева в очах суровых рыцаря без страха и упрека.

— Да, нет… нет, так, дома мелкое недоразумение,

румянятся немного щечки молодого человека, ввиду

дурацкого стечения обстоятельств оправдываться

принужденного.

То есть опять что-то невнятное смущенно бормотать,

не ведая, не зная, где взгляд остановить, к чему приклеить на

абсолютно непроницаемом челе товарища Макунько Виктора

Михайловича.

Вот, черт возьми. Казалось бы, к концу их встречи

предыдущей уже возникло какое-то приятное подобие доверия

и даже собираться, кристаллизироваться начинали, может

быть, мельчайшие, еще неразличимые частицы, способные в

условиях определенных приязни флюиды испускать, так нет

же, вновь с двусмысленности начинать приходится, краснеть,

увиливать, от ясного, прямого ответа уходить, короче,

возвращаться к тому моменту не слишком уж приятному,

когда Толяна какой-то незнакомец в штатском завел в пустой

и узкий кабинет на этаже втором военкомата и сунул там, без

всяких предисловий, едва ли не к переносице бедняги

прилепил (возможно, от привычки с близорукими субъектами

иметь контакт) оттенка розового разворот бордовых корочек

красивых.

Ну, вот, писали мы героя и тушью, и гуашью, и

кистью, и пером, и все ради того лишь, чтобы сознаться вдруг,

да, помогать борцам с невидимым врагом родного государства

охотно взялся Толя, но вовсе не по зову сердца, нет, не по

собственному решил он это делать все почину.

Лишен был выбора прятный юноша с хорошими

манерами, в безвыходное просто поставлен положение

невиданным кощунством, бессмысленным и наглым

святотатством, грозившим комсомольской организации

Южносибирского горного лишиться навсегда, навеки

почетных званий — передовая, ьоевая, но, впрочем, это Толю

мало беспокоило, когда бы черное пятно, упавшее внезапно на

накрахмаленную грудь, не угрожало растечься, лишая вида,

шарма, обаяния, буквально все и вся, и в том числе, конечно,

примерно с год тому назад союзом молодежи институтским

прижитый от Толи Кузнецова столь популярный дискоклуб с

названием идеологически нейтральным (не вредным, то есть)

"33 и 1/3".

Увы, никто не мог уверен быть в своей уязвимости,

спокоен, равнодушен, безразличен, после того, как в одно

прекрасное утро (в канун, о, Феликс, архангел без весов, но с

маузером, сто десятой годовщины рождения своего) в

Ленинской комнате Южносибирского горного прозрел

внезапно вождь мирового пролетариата.

Скандал.

У гипсового изваяния, у бюста метр на метр на

полтора, проклюнулись вдруг глазки голубые, моргала алкаша

и маловера.

Привет.

И что прискорбнее всего, событие сие, неописуемое

чудо, принародно явленное, никто из членов актива

институтского, места в президиуме занимая, не заметил.

Расселись деканы и секретари, под носом у основоположника