Читать «Клуб одиноких сердец унтера Пришибеева» онлайн - страница 25

зубчиков, всех до одного.

Он хотел, да, но Воронихина Галина вновь, как

всегда, рассчетливей и хитрей, проворней оказалась десятка

Ермаковых. Каким уверенным движением она с доски такую

грозную на вид фигуру, вновь бунтовать надумавшего сына,

небрежно сбросила, смахнула, и девочку Валеру холодной

пятерней с улыбкой омерзительной погладила по голове.

— Знаешь, — в тот вечер Леша сказал своей

единственной, когда в мансарде зимней Вострякова они

сидели среди холстов и гипсовых слепцов, румяные от

скудости еды и тяжести напитка неразбавленного, — тебе,

наверное, придется уехать на какое-то время. На месяц, может

быть, до января.

— Ты ее боишься?

— Я… я ее ненавижу, — ресницы вздрогнули чудесные и

нежные, мерцающие в свете неверном уже оплывших белых

свеч, — Я ее убью, убью гадину.

Вот так, молчал, молчал, скрывал, таился и вдруг

заговорил, а Лера, невероятно, чудовищно, но в этот момент

ужасный вдруг засмеялась, нелепо, глупо, тихо.

— Что с тобой? — спросил Алеша грубо.

— Это так, это так, мой хороший, я просто дура, дура и

все тут. Ударь меня, если хочешь.

Конечно, чутье не обмануло Валеру Додд. Дар

несравненный женской интуиции был заодно с дурацкой

непосредственностью чувств оправдан временем унылым, в

отличии, увы, от самомнения мужского, решимости, что

сочетается обыкновенно с необычайным напряжением

покровов кожных лицевых, брутальным, барабанным,

кинематографа, юпитеров и просветленной оптики

достойным.

Да, все вышло совсем не так, как представлял себе

студент-биолог, от водки и обид насупившийся грозно.

Тварь, гадина, мамаша Алексея Ермакова, с

раскроенной коробкой черепной на стол холодный

паталогоанатома, конечно, не легла. Напротив, сама, похоже,

вознамерилась отправить сына, если и не навсегда, то на

годок, другой уж точно, в специальное учреждение лечебное.

Едва ли не каждую пятницу в восемь вечера он

должен был встречать ее в примерно убранной квартире, а

утром в понедельник провожать на первый Южносибирский

автобус, сопровождать безропотно сквозь непрозрачную,

морозом в неправильной пропорции замешанную смесь

сублимата и конденсата водного.

— И не вздумай снова дергаться, — говорила ему мама

ласково в дверях студеного шестичасового "Икаруса", — одно

неверное движение, и ты в армии.

Именовалось сие мероприятие научными

изысканиями в архивах Томской парторганизации.

Впрочем, об этом Леша Лере почти ничего не писал.

А слал он милой письма, особенно первые несколько месяцев,

очень и очень часто. В конверт теперь он, правда, крайне

редко вкладывал открытку, все эти полгода из Томска Валера

получала самые настоящие письма с зачином " Здравствуй,

Лерочка" и подписью "Волчонок Леша". Он стал на удивленье

многословен и оптимизмом поражал, настолько не

сочетавшимся с тогдашним обликом и состоянием студента,

что лишь бумага в клетку и могла его терпеть, сносить

великодушно. Да, планы воссоединения в унылом далеке

своем самые невероятные строил Алеша Ермаков, из коих

постепенно, отодвигая все другие в сторону, все затмевая

простотой и совершенством, волшебным и единственным стал

вырисовываться главный — перевод. Перевод из томской,