Читать «Пригоршня скорпионов, или Смерть в Бреслау» онлайн - страница 97

Вскоре христианский рыцарь перестал утирать пот, а сарацин утратил интерес к арбалету. Оба сосредоточенно рассматривали долину, лежащую у подножья горного склона. Среди зеленых пальм стоял невысокий просторный храм. В его стенах были ниши, в которых коптящими огоньками горели масляные лампады. Ежеминутно кто-нибудь подходил к такой лампаде, несколько раз проводил правой ладонью над язычком пламени, а потом опаленной рукой касался своей правой брови. Столь странное поведение не произвело никакого впечатления на обоих предводителей, их интересовало количество людей в долине. И тот и другой сосредоточенно считали, и результат у обоих получился примерно одинаковый: людей обоего пола и разного возраста вокруг храма и прилегающих к нему домов было не менее двух сотен. Особенно выделялись мужчины в облегающих власяницах и черных тюрбанах — они следили, чтобы ни одна лампада не погасла. Чуть только какая-нибудь из них догорала, они обмакивали в масло новый фитиль, и огонек с шипением вспыхивал вновь.

На землю опустилась ночь. При свете лампад начались обряды — дикие, неистовые пляски. К небу возносились яростные, страстные напевы. Воздух пронзали гортанные крики. Крестоносец был в полной уверенности, что стал свидетелем оргии вавилонской царицы Семирамиды. Турок ощутил болезненное возбуждение. Они переглянулись и отдали приказы своим воинам. Медленно, осторожно отряд спустился по пологому склону. До них доносились имена семи ангелов: Джибраил, Мухаил, Руфаил, Азраил, Дедраил, Азрафил, Шамкил. Звуки бубнов, флейт и тамбуринов разносились по всей долине. Женщины входили в транс. Мужчины, словно загипнотизированные, вертелись вокруг собственной оси. Священнослужители приступили к приношению в жертву овец, точнее, их копытец, мясо же раздавали беднякам. В ожидании причитающейся порции кое-кто жевал сушеный инжир.

Вдруг застучали копыта коней, и верующие в страхе отвратили взоры от священного огня. Началась резня. Укрытые броней кони со знаками креста на попонах топтали людей, перескакивали через живые преграды. Крестоносец, рубя мечом, упивался сладостным чувством вершителя правосудия: от верного его орудия утверждения славы Господа нашего гибли почитатели сатаны и семи падших ангелов, чьи имена еще несколько минут назад горделиво звучали в этой долине. Турок сеял стрелы, посылая их туда, где дымились лампады и костры. Кровь заливала яркие куртки и цветастые тюрбаны. Немногие из захваченных врасплох езидов выхватывали из-за пояса свои странно изогнутые сабли и кинжалы, пытаясь оказать сопротивление разъяренным врагам. Шипящий свист тетив арбалетов звучал как чудовищный аккомпанемент резни. Стрелы пронзали податливые тела, разрывали напряженные мускулы, тупились, встречая кости. Вскоре ярость убийц обратилась против единственных, кто остался в живых, — женщин. В стальных объятиях бледнели смуглые лица, искажались прекрасные правильные черты, от судорожных, резких движений рассыпались старательно заплетенные косички, сминались украшающие волосы цветы, звенели золотые и серебряные монеты на висках, стукались друг о друга шлифованные камни на лбах, трещали, крошась, стеклянные бусинки. Некоторые женщины пытались спрятаться в нишах храма, в скальных расщелинах, однако христиане и сарацины вытаскивали их оттуда и овладевали ими. Те же из воинов, кому еще не досталась сладостная эта награда, добивали раненых мужчин. Пленницы без сопротивления смирялись со своей судьбой. Они знали, что будут проданы на невольничьем рынке. На долину постепенно сходила тишина, изредка прерываемая стонами страдания или наслаждения.