Читать «Имя России. Сталин» онлайн - страница 116

Возразил он Жимерину один раз, уже после войны — в споре (!) по поводу сооружения Кременчугской ГЭС на Украине. Сталин, по воспоминанию Жимерина, встал тогда из-за стола, подошёл к упрямцу и спросил его — на «ты», что позволяла и разница в возрасте, и давнее уже их знакомство:

— Ты долго ещё будешь спорить со мной? Это первое… И второе — почему не строишь малые ГЭС на притоках Днепра?

— Берега низменные, там станции строить нельзя, товарищ Сталин.

— А ты там был?

— Не был…

— А я там воевал. Вот поезжай, посмотри и тогда спорь.

Это — электроэнергетика…

Но Сталин прекрасно разбирался — во всяком случае, в рамках необходимой для главы государства компетенции — и в проблемах оборонной техники.

Авиаконструкторы дружно заявляют, что он выслушивал их с полным пониманием дела.

Но это же утверждают и конструкторы артиллерийского оружия!

И конструкторы танков…

И боеприпасов…

Сталин в период советско-финской войны 1939–1940 годов даже нашёл время — в отличие от генералов — обеспокоиться проблемой полевого питания бойцов в тяжёлых зимних условиях, и благодаря ему было быстро налажено промышленное производство армейских концентратов.

И Сталин лично — в отличие от генералов — проверил, сколько требуется времени на то, чтобы твёрдый брикет пшённого концентрата превратился в горячую кашу. Прямо у себя в кабинете, в том самом, в котором проводились важнейшие государственные совещания, залил брикет водой и засёк время.

Надо заметить, что тема, например, сравнительной компетенции профессионального высшего

генералитета РККА и Сталина в вопросах военно-технического обеспечения современной войны — это отдельная и фактически неисследованная тема, начиная со времени задолго до начала Великой Отечественной войны.

Например, первоначальное техническое задание Наркомата обороны СССР на тяжёлый танк СМК («Сергей Миронович Киров») — прототип впоследствии знаменитого тяжёлого танка KB («Клим Ворошилов») — предусматривало трёхбашенный вариант.

Конструкторы — они-то тоже что-то в принципах боевого применения разрабатываемой ими техники соображали — «втихую» прорабатывали и однобашенный вариант, но понимания у военных не находили.

Сталин же, знакомясь с новыми разработками, несуразный вариант трёх башен забраковал, и в результате был создан мощный однобашенный танк с непробиваемой бронёй. Причём Сталин в данном случае мыслил как настоящий, квалифицированный проектировщик. В ходе дискуссии в его кабинете между конструкторами и военными по поводу недостаточного бронирования он снял с макета башню с 45-миллиметровой пушкой и поинтересовался:

— А сколько она весит?

— Две с половиной тонны.

— Вот и снимите её, а резерв веса израсходуйте на броню.

И это было чисто инженерное, а не организационное решение!

Спору нет, подобные мысли конструкторам в голову приходили — они ведь своё дело знали отлично. Но если бы не инженерный образ мыслей Сталина, не доказать бы им свою правоту перед заказчиками в петлицах.

Так же недальновидно отказывались военные от среднего танка «Т-34», и роль Сталина в судьбе этого «стального рыцаря» Великой войны оказалась тоже решающей.