Читать «Татьяна Набатникова» онлайн - страница 20
User
-Ну как хочешь, - разрешил Вова, опрокинул стакан, утёрся и запел:
От людей на деревне не спрятаться…
Александр Георгиевич живо подхватил, глядя Вове в рот. Он забегал на полслова вперёд, торопился – чтобы показать, что он, Александр Георгиевич,
Они допели. Александр Георгиевич не удержался и снова затянул свою «Не жалею, не зову». Правда, он опасался, что Вова опять оборвёт, и потому спешил допеть и перешёл совсем на речитатив, чтобы успеть раньше, чем перебьют.
Я встала. Во дворе была детская площадка с качелями. Я села на качели. Подошёл Вова и стал меня раскачивать. Александр Георгиевич тоже приблизился.
Открылось окно в доме, мужчина раннеутренний в пижаме облокотился о подоконник и смотрел на нас.
Вове надоело меня качать, он бросил и пошёл поэтично бродить. Александр Георгиевич подхватил брошенные Вовой качели и продолжал их раскачивать. При этом он очутился непозволительно близко от меня – и растерялся от такой своей дерзости, но и оставить качели не решился. Выбрал: смотреть в небо и смеяться, чтобы нечаянно не взглянуть на меня близко и не нанести этим взглядом ущерба моему хозяину.
Он сказал:
-Теперь науки – главное. Физика, биология. Микробиология.
Последним словом он гордился.
Я смотрела на окно, на мужчину в пижаме, а мужчина в пижаме смотрел на нас, Вова поэтично бродил вокруг, а Александр Георгиевич в кирзовых сапогах качал меня на качелях. Стояла на асфальте пустая бутылка из-под рома, и мы ничему этому не удивлялись, будто идёт нормальная человеческая жизнь и так и положено на свете: тридцатилетней нарядной женщине качаться на детских качелях в пять часов утра, а разбуженному мужчине мудро глядеть на это из открытого окна первого этажа.
Я остановила качели. Подошёл Вова.
Осмелевший Александр Георгиевич приподнято заявил:
-Самый лучший фильм…
-«Дело было в Пенькове», - решительно закончил Вова.
-Да, и этот. Этот второй. А самый лучший – «Гусарская баллада».
-«Весна на Заречной улице»! – выкрикнул Вова.
-Да, и этот. Но этот третий, - мягко, но неуступчиво сказал Александр Георгиевич, удерживая возникшее равенство.
-Таня! – требовательно смотрел на меня Вова. – Ну давай возьмём его домой!
-Вова! – осадила я. – Это невозможно!
Александр Георгиевич тактично отошёл в сторону и, как бы продолжая начатый Вовой рисунок, романтично и живописно бродил по вытоптанной детской площадке, засунув руки в карманы брюк.
-Ведь ты хочешь это сделать не для него, а для себя! – со сдавленным раздражением разоблачала я Вову. – Придумал красивый сценарий! Теперь тебе нужно привести его домой, обогреть и приютить. Хорошо, я согласа, но тогда давай уж возьмём его насовсем!
Александр Георгиевич громко запел, чтобы не слышать нас и оповестить о своём приближении.
-Таня, ты дура! – объявил Вова.
Мы пошли на бульвар Третьей Фрунзенской. Мужчина в пижаме захлопнул окно и, должно быть, вернулся спать.