Читать «Царская невеста» онлайн - страница 35

Домишки там вовсе не было — сгорел, как и все прочие, в результате прошлогоднего пожара, но дворский князя Воротынского дока в таких делах и уже расстарался с покупкой нового готового сруба, который мне собрали буквально за несколько часов. Конечно, это была обычная, хотя и весьма просторная изба — возводить терем впоследствии все равно придется, но жить есть где, а это главное.

Здесь вообще с этим просто — дома ставят за день. Да что дома — церкви. С восходом начинают возводить первые венцы, а к вечеру освящают и проводят первую службу. Если бы не полное отсутствие мебели — спать и то не на чем, — я бы переехал уже завтра, а так пришлось на пару дней тормозну- ться. Да и не до того мне было — вначале божий суд, а теперь вот это чучело, которое ничегошеньки не хочет понимать. Или все-таки поймет?

Эх, жаль, самого Воротынского нет. Он-то сумел бы подобрать нужный тон. К тому же ровесник Долгорукому, ну и вообще — уважаемый человек. Но хозяин терема во двор так и не вышел, не собираясь мешать мне ни в чем. Обидчик выдан головой мне, поэтому во всем, что касается старого князя, моя полная воля. Как говорится, хочу съем, хочу в масло спахтаю… Ох и набрался же я тут этих поговорок, кошмар да и только.

Вообще-то я мог бы попросту проигнорировать Долгорукого. Пришел и пришел себе — пусть стоит. А я ноль внимания, фунт презрения. И ведь будет стоять, терпеть и ждать, пока не соизволю простить, — таков обычай. Я, когда узнал это от Воротынского, первым делом уточнил:

— И день можно, и два?

— Хошь седмицу, — отрезал тот недовольно, но затем, помолчав, примирительно заметил: — Конечно, старый черт заслужил, чтоб его так-то, но на Москве люд доброту ценит, да и тебе в суровость впадать негоже — чай, тесть.

— Постоит пару дней, не прокиснет, — упрямо буркнул я, лихо опрокидывая в себя очередной кубок с медом.

На самом деле Андрей Тимофеевич не простоял и получаса. А вот теперь я веду его к себе и посажу за стол в знак того, что наказание для него кончилось, хотя по уму надо было бы его выдержать на холоде, под зарядившим с утра осенним дождем хотя бы пару-тройку часов. Ну и ладно, кто старое помянет… Да и о каком наказании может идти речь, если сейчас, может статься, жизнь моей ненаглядной под угрозой, и убрать эту угрозу в состоянии только Долгорукий.

И вообще, гордыня — мать всех смертных грехов. Один раз я уже сорвался и, как результат, — стал пускай невольным, но убийцей. Да и старый князь тоже, наверное, терзается. Ему-то куда как тяжелее моего — чай, родич при смерти, сыновей, пускай и двоюродный. То есть я — преступник, но и он — соучастник!

Не знаю уж, как вырвалось у меня, но едва я усадил его за стол в своей светлице, как первым делом так честно ему и бухнул, сказав как есть. Мол, хочешь — верь, не хочешь — не надо, но не держал я зла на Осипа. Наоборот, помнил про Молоди, как мы вместе с ним рубили и стреляли крымчаков, поэтому и вперед особо не шел, хотел улучить момент и просто оглушить. И дернул же его черт поскользнуться!