Читать «Битва королев» онлайн - страница 226
Виктория Холт
– Дорогой брат, – произнесла Джоанна, – не кажется ли тебе, что это конец?
– Ерунда, – нарочито бодро заявил Генрих. – Мы оставим тебя здесь, в Вестминстере. Ты не вернешься в Шотландию, пока врачи не вылечат тебя.
Джоанна покачала головой и сказала:
– Элеонор… сестра…
– Я здесь, Джоанна.
– Да благословит Господь вас обоих! А ты будь счастлива…
– Мы все будем счастливы, – поспешил заверить ее Генрих.
– Помоги мне, – попросила Джоанна, и Генрих приподнял ее на подушках.
– И я счастлива быть с вами… здесь, в Англии… Я рада, что приехала домой умирать.
Оба – и Генрих, и Элеонор – не могли произнести ни слова. Невольно они отвели взгляды от умирающей сестры.
– Генри… я хотела бы лежать в Дорсете, в обители Тарнет…
– Ты окажешься там, когда придет твое время. Но до этого еще далеко, сестренка, – хрипло произнес Генрих.
Она покачала головой и улыбнулась.
– Как ласково ты обратился ко мне… Редко ты называл меня сестренкой…
Еще некоторое время они провели в молчании. Потом Генрих убрал руку, поддерживающую Джоанну, и опустил ее голову обратно на подушки.
– Она отошла…
Элеонор прикрыла глаза рукой, пряча слезы.
Невозможно было долго держать в тайне брак принцессы Элеонор с Симоном де Монфором.
Когда Ричард Корнуолл узнал, что это произошло с согласия короля, он пришел в неописуемую ярость. Сам он все сильнее испытывал неприязнь и даже отвращение к своей дряхлеющей супруге. Каждый раз, когда он видел Изабеллу, ему казалось, что она постарела еще на несколько лет. Он не осознавал, что и она замечает, как изменилось его отношение к ней, и из-за этого она проводит ночи без сна, а дни – в постоянной тревоге.
Симон де Монфор вызывал наибольшую неприязнь в дворцовых кругах. Он был чужеземцем, а Генрих почему-то всегда благоволил к иностранцам, но сейчас еще больше, так как его жена привезла из Франции множество друзей, подруг и родственников, и милости, на которые рассчитывали англичане, доставались пришельцам с континента.
Бароны начали сплачиваться вокруг Ричарда. Он уже имел крепкого сынишку, а король пока оставался бездетным. К тому же у Генриха не было той силы воли, которая привлекала бы к нему людей. Наоборот, в нем ощущалась некая слабость и непоследовательность, и этим сплошь и рядом пользовались беспринципные и наглые советники и фавориты.
Дурные качества его натуры постепенно стали известны всему населению Англии. Подчас они заставляли его поступать несправедливо по отношению к одним, а других почему-то незаслуженно осыпать щедротами и возвышать.
Ричард явился к Генриху и дал волю своему возмущению. Он позволил себе непристойно кричать на короля.
С негодованием он задал брату коварный вопрос: ему хотелось бы знать, на каком основании Генрих дал свое согласие на брак, который вызвал недовольство самых уважаемых людей в стране, тех, кто, несомненно, имел право сказать свое слово при выборе супруга для сестры короля.
– Пусть не суются не в свое дело, – рассердился Генрих. – Я разрешил, и этого достаточно.
– А вот и нет! Следовало поставить этот вопрос на открытое обсуждение. А вы предпочли действовать тайком.