Читать «Комедианты» онлайн - страница 56
Юзеф Игнаций Крашевский
— Далее? Далее, после двухлетних посещений и близких отношений, когда не было уже сил ни бросить ее, ни пустить себе в лоб пули, граф Кароль Вальский женился тайно на панне Стшембовне.
— Что ты говоришь! — вскрикнул Сильван, срываясь с места. — Как? Ты действительно женат?
— Как видишь меня; и вдобавок очень счастлив с нею. Но выслушай конец. Женитьба не такая простая и легкая вещь, как кажется многим. Когда родители говорят: выбирай из своего круга, руководясь холодным и скучным рассудком, — это не пустые слова, не пустое следствие гордости и упрямства. Женитьба соединяет нас не с одной женщиной, но с целой новой родней, с целым светом, если жена принадлежит другому свету. Через нее сродня-ешься с людьми, с которыми жить не можешь, которые не понимают тебя, к которым можешь почувствовать отвращение. Так было и со мной: я счастлив с панной Стшембовной, но Стшембы! А! Стшембы! Стшембята! Стшембощята! Родные, кумовья и приятели семейства Стшембов! Род Стшембов отличается неслыханною плодливостью… Тут уж не хватает ни сил, ни терпения!
— Ты толкуешь мне непонятные и неправдоподобные вещи, любезный Кароль! Может ли это быть?
— Все так, как я тебе говорю. Припоминаю тебе только еще раз, что, кроме нас двух, никто об этом не знает; помни, что если проболтаешься, ты смертельно повредишь мне и смертельно оскорбишь меня…
— О, будь покоен, никогда еще в жизни не пробалтывался. Позволь мне, однако ж, подивиться целой истории из «Тысячи и одной ночи». Как? Ты! Ты, кого считал я ментором и мастером, сделал такую великолепную глупость?
— И что же еще хуже, сознаюсь тебе в ней. Именно потому-то, что я ее сделал, никто лучше меня не может тебе советовать.
— Что до меня, я бы никогда ничего подобного не сделал.
— Ты уверен, что ты не полюбишь, или уверен, что можешь хладнокровно сделать подлость?
— Но, помилосердуй! Есть тысяча средств других… Стшемба согласился бы взять тысяч десять в приданое и выдал бы ее замуж.
— Но ведь я ее любил!
— Вот в этом-то именно и состоит огромная, непростительная глупость.
Кароль только пожал презрительно плечами.
— Твоя правда, — сказал он, — у меня глупое сердце, и это-то, как ты говоришь, и сгубило меня. Ты уверен, что у тебя его нет?
— У меня? Нет, решительно нет!
— Если так, признаюсь, ты человек страшный.
— Да, для женщин.
— Мне кажется, что кто не умеет любить женщину, не сумеет любить и приятеля.
— Плут! Тебе хотелось бы видеть меня в одинаковой с тобою шкуре; но нет, нет! Я найду средство…
— Советую тебе, откажись, пока есть еще время.
— Отказаться? Чтобы надо мной смеялись?
— Ты хочешь, чтобы плакали?
— Кажется.
— Боюсь, чтобы ты сам не заплакал.
— Я? Но какой порядочно-образованный человек плачет? Кароль от ног до головы смерил Сильвана и только пожал плечами.
— Друг Сильван, — сказал он, — отучись от бурсацкольвиных понятий о человеке и молодости. Сердце — условие жизни.
— Но какую же связь имеет сердце с подобной интригой!
— Б.ез сердца она будет скверная, скотская страсть.
— Ха, ха! Право, со времени женитьбы ты поглупел, любезный Кароль! Ты нравоучителен, как Мармонтель, и пренесносным образом толкуешь о сердце, словно старый роман восемнадцатого столетия.