Читать «Комедианты» онлайн - страница 30
Юзеф Игнаций Крашевский
Дендера необыкновенно нежно обнял ротмистра, который целовал его все в плечо и не раз хватал за колени; потом, отведя его немножко в сторону, спросил:
— А что? Не нужно ли тебе твоего капиталика?
— До срока ведь еще далеко, ясновельможный граф, — отвечал шляхтич уклончиво.
— Но я желал бы знать это заранее; сумма порядочная!
— Об этом после, — почтительно отвечал ротмистр, — не будем к сегодняшнему торжеству примешивать разговоров о делах. Ясновельможный граф позволит оставить это до другого случая?
— Как угодно! — отвечал граф, несколько смущенный; он ожидал совсем иного ответа и просьбы оставить у себя деньги на самый продолжительный срок и ошибся; лицо его еще более омрачилось.
— Как же там идет хозяйство? — спросил граф, желая расшевелить своего собеседника.
— Кое-как тащится, прихрамывая.
— Хлеба уже собраны?
— Ох, нет еще; а календарь предсказывает дождливую погоду.
— У меня уже собрано несколько тысяч коп; но еще в поле.
— И я немножко успел стащить в гумно.
— Ну, а дома как? Здорова ли дочка?
— Благодарю вас; слава Богу.
— Прекрасная, говорят, хозяйка. Сильван расхваливал ужин…
Старик провел рукою по лысине и улыбнулся. Граф продолжал:
— Говорят, прехорошенькая девушка?
— Так, ясновельможный пан, ничего; разумеется, деревенская…
— Желаю вам много радостей!
Граф обнял счастливого ротмистра и вышел. Шляхтич подошел к кружку разговаривающих, состоявшему из отборных хозяев, присел на кончике дивана и, cum debita reverentia к такому славному обществу, скучал, зевал и старался сохранять на всякий случай приветливую улыбку.
Между тем начались танцы и окончательно разделили общество. Сильван, страстный любитель пляски, распоряжался как дома; мать, также страстная танцорка, не уступала сыну, а ротмистр Повала неотступно преследовал ее, так что даже многие обратили внимание, и старуха графиня шепнула дочери, нельзя ли разрознить эту парочку.
В программе этого вечера значилось, что во время отдыха после танцев графиня Цецилия будет петь каватину Беллини, а аккомпанировать ей будет Вацлав. Граф, гордый музыкальным талантом своего воспитанника, настаивал, чтобы и он явился перед публикой с каким-нибудь соло на фортепиано; музыкант после неудачного сопротивления должен был исполнить желание графа.
За польским, кадрилями, вальсами и мазуркой наступила пауза. Бедный Вацлав, найденный где-то в темном углу, принужден был аккомпанировать Цецилии. Он повторял эту несчастную каватину несметное число раз, но, скомпрометированный в присутствии молодой графини, опечаленный, он вывел певицу из терпения торопливостью, которая вполне гармонировала с движением крови в его жилах. Суровый взгляд, а потом острое слово, заглушённое рукоплесканиями и шумными поздравлениями (могло ли быть иначе?) окончательно сбили с толку бедного юношу, готового теперь разразиться потоками слез.
Между тем нужно было играть. Граф важным тоном провозгласил соло своего воспитанника.