Читать «Комедианты» онлайн - страница 112
Юзеф Игнаций Крашевский
— Вы шутите, — произнес он тихо.
— Нет, нет, в самом деле! Вчера он мне объяснился; он мне нравится. Не правда ли, у него физиономия и свежа, и молода, и прилична?
— Ему хочется иметь такую физиономию, это правда!
— О, у него такая и есть! Наконец, это до вас не касается. Играйте!
Вацлав опять заиграл; Цеся его прервала:
— Итак, я приглашаю вас на мою свадьбу.
— Сомневаюсь, чтоб я пригодился на что-нибудь.
— Я найду для вас занятие, — ответила она, — у нас будет столько гостей.
Вацлав уже сам стал играть, но она, топнув ножкой, не позво-
— Да оставьте эту музыку! Несносно барабаните по фортепиано. Говорите мне лучше что-нибудь о Дембицких, чтобы я могла посмеяться.
— Извините меня, но для меня это все так грустно!
— Вы непременно хотите играть роль несчастной жертвы! — воскликнула 'она, смеясь и останавливая на нем холодный и обидный взгляд.
Вацлав вскочил, оскорбленный и страдающий; голова у него трещала, и сердце разрывалось на части. Он схватился за шляпу.
— Что вы так спешите?
— Мне велено возвращаться скорей, я опоздал.
— Ну, так возвращайтесь себе, если вам так нужно! Но, — прибавила она, — помните, что вы должны приехать на мою свадьбу.
И, кинув ему это слово, она будто хотела кольнуть его чувствительнее, простилась с ним печальным наклоном головы и выразительным взглядом, чтобы он ушел не совсем обиженный, чтобы страдал, но воротился.
— Так до свидания, не правда ли, до свидания?
— Не знаю, — сказал Вацлав.
— Я хочу, я приказываю, как прежде… — шепнула она тихо. — Приглашаю вас на свадьбу.
И с принужденным смехом она прибавила:
— Вы, кажется, любите резеду? Так вот вам ветка ее из букета пана Фарурея; пусть она напоминает вам, что вы дали мне слово быть на. моей свадьбе.
— Буду, — ответил Вацлав, собираясь с силами, — буду наверно.
Выражение, с каким сказал он это, блеск его глаз и слеза, которая навернулась в них, испугали и тронули Цесю; она хотела задержать его и успокоить, но он выбежал шибко, и только быстрые шаги его были слышны по лестнице: он бежал.
Простившись с графом, который настаивал, чтобы он уезжал из этих мест, и с Сильваном, который, посвистывая, кинул ему равнодушное adieu , сирота поспешил в коляску, стоящую у ворот, как вдруг человек, дурно одетый, старый и седой, оглядываясь кругом, приблизился украдкой к нему.
Вацлав думал, что это был нищий и доставал уже деньги, но старик схватил его за руку и, заглянув в лицо, спросил:
— Это вы, Вацлавек?
— Что ты хочешь, старичок? Это я.
— Это вы — сын той бедной женщины, что умерла на пасеке?.. Это вас граф взял на воспитание?
— Это я, мой любезный.
— А, это вы! — повторил мужик, кивая головой. — Где же вы теперь живете?
— В Кудроставе, мой любезный. Что же ты хочешь от меня?
— Ничего, ничего, — ответил старик, оглядываясь осторожно на все стороны, — ничего, так, я хотел только вас видеть, потому что я нянчил вас дитятей. — И он прибавил тихо: — Поезжайте же, поезжайте; мы увидимся.
Сказав это, он повернулся и ушел.
Встреча эта, слова и таинственные взгляды произвели новое впечатление На сироту, за минуту так сильно страдавшего. Вацлав сел в коляску, любопытный, занятый встречею, предчувствуя, что она не может не иметь влияния на его будущность. Молча и мечтая, поехал он в Кудростав, где при первом появлении осыпали его вопросами о коляске и лошадях, потом о приеме у графов, о них самих, о доме, обычае и т. д. Ничто так не занимало Дембицких, как барские обычаи, потому что они должны были их обезьянничать.