Читать «ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО» онлайн - страница 86

Раньше в тех местах ездили на конном транспорте, но в 30-е годы пустили грузовые машины по дорогам, не укрепив их, не заасфальтировав, и машины их быстро раздолбали. Пришлось грузовики заменять гусеничными тракторами, которые еще глубже прорыли колеи.

Во время нашего пребывания в «геройском» колхозе произошел и такой дохристианский эпизод. Утром после приземления мы вышли из избы, в которой ночевали, чтобы посмотреть, что можно купить в сельпо. И, ожидая его открытия, услышали, как несколько молодых колхозниц обсуждали между собой наше приземление. Одна из девушек возбужденно рассказывала, как она, работая на огороде, увидела, что в лес за деревней опустился большой серебристый шар. Все соседи закричали, что это атомная бомба! И мужики побежали туда, к шару (т. е. к бомбе, значит). А когда вернулись, рассказали, что это никакая не бомба, а воздушный шар с корзиной, а в корзине... черная мышь! Нечистая сила, значит! При виде людей мышь выскочила из корзины и скрылась в лесу.

Мы стоим рядом — чужие, недеревенские люди, на нас одежда летчиков, шлемы, комбинезоны, унты, но это ни о чем не говорит колхозницам, они не обращают на нас внимания и продолжают горячо обсуждать, что же теперь будет, после того как эта черная мышь завелась у них в округе? А на дворе вторая половина ХХ века, обязательное общее среднее образование, спутники летают в космосе... И какая жажда мифа — встретившие нас мужики ведь наверняка рассказали все о шаре и о нас. Но нет — черная мышь и точка!

Но это еще чепуха, уверяли меня летчики. Чаще всего воздухоплавателей принимают за американских шпионов, вяжут и запирают в сарае. Потом, узнав через милицию, кто они, начинают летчиков поить и закармливать вусмерть, чтобы, значит, свою ошибку загладить.

На второй день нашего пребывания в деревне молодой парень кинулся вдруг к нам посреди улицы. «Вы из Москвы будете?!» — вскричал он. И горячо стал рассказывать о том, какая гиблая жизнь в этом проклятом районе. Он умолял нас рассказать об этом в Москве «начальству», написать Хрущеву. «Ну скажите, разве можно так жить? Как нам здесь жить?» — то и дело повторял парень. Ощущение было такое, что дай ему автомат, и он его немедленно пустит в ход — веером от живота!

Парень этот работал в колхозе механизатором, учился в городе, служил в армии.

— Гони пол-литра! — шутил потом наш командир. — А то мы расскажем здесь, что ты корреспондент, и тебе покажут кузькину мать, придется-таки писать письмо Хрущеву.

Кровавое подавление Венгерской революции в ноябре 1956 года лишило меня последних иллюзий насчет того, что Хрущев является искренним противником сталинизма и сможет заметно ослабить партийный диктат. Потрясла жестокая и подлая расправа с Имре Надем, главой венгерских коммунистов, который не побоялся после начала вторжения обратиться к ООН с призывом о помощи. После захвата Будапешта в советской прессе появилось сообщение-опровержение, что «Имре Надь и группа его товарищей» не арестованы, как об этом говорят буржуазные средства информации, а «выехали в Румынию». Но примерно через месяц, когда советские войска окончательно подавили сопротивление будапештских рабочих, появилось другое сообщение: «Агент империалистических разведок Имре Надь и группа его сообщников предстала перед судом (чьим и где — не говорилось), приговорена к высшей мере наказания и приговор приведен в исполнение». Все как в добрые сталинские времена. Стало ясно, что режим и партия — безнадежны.