Читать «ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО» онлайн - страница 359

Как бы там ни было, Амальрика «стащили с трибуны» (вспомним первую пресс-конференцию правозащитников-эмигрантов в Риме!), точнее, не пропустили на трибуну.

Однако он был не из тех, кого это могло бы смутить и остановить. Он принял решение поехать в Испанию без визы. Визы он не имел, так как не состоял в списке приглашенных, а для приобретения туристской визы у него уже не оставалось времени. (Тогда во многие страны, в том числе и в Испанию, туристских виз надо было ждать очень долго — неделями.) Амальрик решил попытаться пересечь границу по какой-нибудь проселочной дороге, на которой нет пограничного поста, и в Мадриде на Слушаниях добиться слова, а в случае неудачи — провести свою пресс-конференцию. Амальрик хотел в глазах западной общественности дезавуировать Максимова как представителя советских диссидентов, которых он всячески позорил своими выступлениями и поведением, хотел говорить о том, что Максимов отталкивает западные демократические круги от помощи диссидентам-правозащитникам в России. Амальрик был человеком долга, считал необходимым всячески помогать находящимся в России диссидентам. При его известности на Западе он способен был нанести серьезный удар по имиджу Максимова.

Незадолго до начала «Сахаровских слушаний» в Марселе состоялась конференция о рабочем движении в СССР, организованная французскими советологами левой ориентации. На нее Амальрик был приглашен, как и я. И там мы с ним в последний раз встретились. Амальрик приехал в Марсель со своей женой Гюзель на недавно купленной машине с недавно полученными водительскими правами. И из Марселя после окончания конференции он планировал выехать в Испанию.

Машину он приобрел на гонорары, весьма немалые, за публикацию книги «Просуществует ли Советский Союз...», изданной во многих странах мира. Отмечу тут, что у Амальрика во внешности и в поведении не было никаких черт, характерных для людей, много времени проведших в тюрьмах и лагерях. Амальрик выглядел как молодой западный университетский ученый, доцент или аспирант.

Вечер после окончания конференции мы провели с Амальриком и Гюзель, что называется, за бутылкой вина! Говорили мы о многом, в том числе и о положении в русской эмиграции. Амальрика очень впечатлил мой рассказ — для сравнения — о чехословацкой эмиграции. Он попросил меня свести его с кем-нибудь из чехословаков, и я ему это обещал сделать при первой же возможности. Амальрик выдвинул также идею, которая и у меня брезжила, создания объединенного российско-чехословацкого демократического журнала — в противовес «Континенту» и периодике НТС. Я пригласил Амальрика в гости, в Мюнхен (заодно и на РС), чтобы там и с эмигрантами из ЧССР встретиться.

Зашла речь о взглядах Солженицына, Максимова и правого большинства эмиграции на положение в Испании и Португалии, где незадолго до того были ликвидированы фашистские режимы Франко и Салазара. Солженицын и его сателлиты положительно относились к этим режимам, как к наименьшему злу (уже тогда появилась такая оценка!), их устранение сравнивали с февральской революцией и предрекали установление в этих странах коммунистических режимов!