Читать «Мышь и женщина» онлайн - страница 4

6

Сумасшедший вспоминал интонации ее голоса, он слышал снова и снова шуршание ее платья, видел пугающий изгиб ее груди. Его собственное дыхание грохотало в ушах. Девочка стояла на скамейке и подзывала воробьев. Где-то мурлыкал ребенок, поглаживая черные опоры деревянной лошадки, которая вскоре заржала и улеглась.

7

В первую ночь они спали рядом, обнимая друг друга в темноте. При ней тени в углу присмирели, выровнялись, утратив былое уродство. И звезды заглядывались на них, отражаясь в их глазах.

Завтра расскажешь, что тебе снилось, сказал он.

Мне приснится то же, что всегда, сказала она. Хожу по узкой полоске травы то вперед, то назад, пока ступни не сотрутся до крови. Семеро моих двойников шагают то вперед, то назад.

И мне это снится. Семь – магическое число.

Магическое? – повторила она.

Женщина лепит восковую фигурку, в грудь вонзает булавку, и человек умирает. Кое-кто одержим бесом, но говорит ему, как поступить. Девушка умирает, а ты видишь, что она ходит. Женщина превращается в холм.

Она склонила голову ему на плечо и заснула.

Он поцеловал ее в губы и провел рукой по волосам.

Она заснула, но он не спал. Не смыкая глаз, он пристально смотрел в темноту. Теперь его захлестывал ужас, и над черепом смыкались топкие воды.

Это я одержим бесом, сказал он.

Она встрепенулась при звуке голоса, а затем голова ее вновь замерла, и тело вытянулось вдоль складок прохладной постели.

Я одержим бесом, но я не говорю ему, как поступить. Он поднимает мою руку. Я пишу. Слова прорастают и начинают жить. Стало быть, она – бесовская женщина.

Она что-то проворковала и прильнула еще ближе к нему. Ее дыхание согревало ему шею, а ступня лежала на его ноге, словно мышка. Спящая, она была прекрасна. Такая красота не могла быть порождением зла. Господь, к которому его так влекло одиночество, создал ее и дал ему в подруги, как Еву – Адаму, сотворенную из ребра Адама.

Он снова поцеловал ее, и она улыбнулась во сне.

Господь со мной рядом, сказал он.

8

Он засыпал не с Рахилью и просыпался не с Лией. Бледность рассвета лежала на ее щеках. Он легонько прикоснулся к ним кончиками пальцев. Она не шевельнулась.

Но женщина не являлась ему во сне. И волосок женщины не слетал с неба. Господь спустился на облаке, а облако обернулось змеиным гнездом. Мерзкое шипение змей возвращало звук воды, и он снова тонул. Все глубже и глубже он падал, под зеленой зыбью, среди пузырьков, исторгнутых рыбьими ртами, все глубже и глубже, к костистому дну морскому.

Потом вдоль белой шторы все шли и шли люди с единственной целью говорить безумные речи.

Что нашла ты под деревом?

Я нашла летчика.

Да нет, под другим деревом?

Я нашла колбу с зародышем.

Да нет, под другим деревом?

Я нашла мышеловку.

Он стал невидимкой. У него не осталось ничего, кроме голоса. Он долетел до конца сада, и голос увяз в клубке радиоантенн и истек кровью, словно был осязаем. Люди в шезлонгах слушали, как репродукторы твердили:

Что нашла ты под деревом?

Я нашла восковую фигурку.

Да нет, под другим деревом?

Он мало что мог припомнить, кроме обрывков фраз, поворота плеча, внезапного взлета или падения слога. Но постепенно весь смысл целиком втискивался в его мозг. Он мог истолковать любой символ из своих снов и брался за карандаш, чтобы все они встали ровно и четко на бумаге. Но слова не приходили. Вот будто послышалось царапанье бархатных лапок под половицей. Но когда он насторожился и замер, оттуда не донеслось ни звука.