Читать «Дора Брюдер» онлайн - страница 36

«Отдел ин…

ИНСПЕКТОР»

И ниже, под стрелкой: «Правый коридор, дверь №…»

Нам никогда не узнать номер этой двери.

emp

Что же все-таки произошло между пятнадцатым июня, когда Дора была в участке квартала Клиньянкур, и семнадцатым, которым датирована «Служебная записка для мадемуазель Соломон»? Отпустили ее из полиции с матерью или нет?

Если предположить, что она ушла из участка и вернулась вместе с матерью на бульвар Орнано — это недалеко, пройти пешком по улице Эрмель, значит, за ней пришли через три дня, когда мадемуазель Соломон связалась с сотрудницами социальной помощи с набережной Жевр.

Но мне почему-то кажется, что все было не так просто. Я часто хожу по улице Эрмель в ту и в другую сторону, к Монмартру и к бульвару Орнано, и, сколько ни закрываю глаза, не могу представить, как Дора с матерью идут по этой улице к своей гостинице солнечным июньским днем, будто просто гуляют.

Я думаю, что 15 июня в полицейском участке квартала Клиньянкур была запущена машина, и ни Дора, ни ее мать уже ничего не могли поделать. Так уж повелось, что детям нужно больше, чем их родителям, и, столкнувшись с невзгодами, они дают куда более яростный отпор. Далеко, очень далеко позади оставляют они отцов и матерей. И те уже не могут их оградить.

Какой беззащитной перед полицейскими и мадемуазель Соломон, перед сотрудницами социальной помощи из полицейской префектуры, перед немецкими предписаниями и французскими законами, наверно, чувствовала себя Сесиль Брюдер, живущая «в условиях крайней нужды», с желтой звездой и мужем в лагере Дранси. И как же она, вероятно, терялась перед Дорой, строптивицей, которая пыталась, и не один раз, порвать сеть, накрывшую ее вместе с родителями.

«Учитывая, что это уже вторичный побег, представляется целесообразным поместить девочку в воспитательный дом для трудных подростков».

emp

Быть может, из полицейского участка квартала Клиньянкур Дору отвели в тюрьму предварительного заключения при полицейской префектуре, как было заведено. В таком случае ей знакома была большая камера с зарешеченным окошком под потолком, нары, матрасы, на которых лежали вповалку еврейки и проститутки, «уголовницы» и «политические». Ей были знакомы клопы, и вонь, и надзирательницы, устрашающею вида монашки в черном с синим покрывалом на голове — сестры, от которых не приходилось ждать милосердия.

Или ее доставили прямо на набережную Жевр — прием с 9-30 до 12-00? И она шла по правому коридору до той самой двери, номера которой я никогда не узнаю.

Как бы то ни было, 19 июня она села в тюремную машину, в которой уже сидели пять девушек, примерно одних с нею лет. А может быть, этих пятерых захватили по пути, в других участках. И вскоре машина привезла их к заставе Лила, на бульвар Мортье, где находилась тюрьма Турель.