Читать «Афоризмы старого Китая» онлайн - страница 147

129

В китайской традиции апология пустоты и незавершенности восходит к «Дао-Дэ цзину».

130

Тыква-горлянка — восходящий к даосской традиции символ всеобъятно-пустотной реальности Дао и жизненной мудрости. Она слыла традиционным атрибутом бедного ученого, живущего уединенной и скромной жизнью.

131

Еще одна попытка объяснить соотношение обыденного и просветленного сознания, которое уподоблялось (в даосской мысли) отношению зеркала к отражаемым в нем вещам. Просветленное сознание, согласно традиционной мысли Китая, — это не сущность, не опыт, не идея, не факт, но и не ничто. Его природа воплощена в самом потоке образов, возникающих в абсолютном пространстве воображения — этой пустотной среды выявления всего сущего.

132

Данная фраза представляет собой несколько видоизмененную цитату из древнего сочинения «Домашние поучения Конфуция».

133

Байгиа — литературный псевдоним известного конфуцианского ученого Чэнь Сяньчжана (1428–1499).

134

Имеется в виду как бы постоянно бодрствующее состояние сознания, которое достигается познанием предельности всякого опыта и потому позволяет человеку всегда помнить о своем состоянии и вместе с тем быть доверительно открытым «полноте бытия», освобождаясь таким образом от пут страстей.

135

Имеется в виду центральная, не предназначенная для жилья комната в китайском доме, где стоял семейный алтарь и принимали гостей.

136

Сравнение сознания мудреца с зеркалом традиционно для китайской мысли и восходит к Чжуан-цзы, который говорил: «Сознание мудреца подобно зеркалу: оно не влечется за вещами и не стремится им навстречу, отражает — и не удерживает их». Метафора зеркала, как уже отмечалось выше, иллюстрирует идею недвойственности просветленного и обыденного сознания, которые не имеют между собой ничего общего, но и не отличаются друг от друга.

137

«Не обманывать в темноте», то есть не совершать обман даже в тех случаях, когда его никто не заметит, — один из традиционных девизов китайской морали. Как таковой он вошел в китайскую традицию в течение первых столетий н. э. и дал жизнь ряду назидательных анекдотов. Рассказывают, например, что чиновник Жуань Чан ши, живший в V веке, однажды отправился в ночной дозор в домашних туфлях и наутро сам же настоял на том, чтобы его строго наказали за нарушение приличий. Впрочем, еще в I веке ученый Чжан Чжань, по преданию, бдительно следил за выверенностью каждого своего жеста, даже находясь один в темной комнате. Однако действительным истоком этой поговорки явился, по-видимому, древний обычай, по которому глава семьи приносил жертвы предкам один в затемненной комнате. В такие минуты, даже будучи недосягаем для посторонних взоров, он должен был держаться тем более почтительно перед лицом невидимых духов.

138

В оригинале говорится буквально о «пробуждении», или «осознании» (цзюэ), которое китайские комментаторы единодушно отождествляют с духовным «просветлением» чань-буддизма. М. Вилетт-Эмери, вольно или невольно делая уступку западному интеллектуализму, передает эту строку словосочетаниями: «рождение мысли, овладение сознанием».