Читать «Пейтон Эмберг» онлайн - страница 165

Придя в отчаяние, она позвонила мужу.

— Пейтон, ты где? — послышался встревоженный голос Барри. — Я звонил тебе. Мне сказали, ты выехала.

— Я в Милане.

— В Милане? Что ты там делаешь?

— Я устала. В Гонконге было много работы. Прилетела в Милан немного встряхнуться.

— Когда ты приедешь? Знаю, я виноват. Связался с Рэчел, прости. Надеюсь, ты не подашь на развод?

— Приеду, поговорим. А как дела у тебя?

— К сожалению, хуже некуда. Та пациентка, о которой я тебе говорил, не удовлетворилась страховкой, хочет получить еще и с меня. Но я же предупреждал ее в свое время, что у нее слабые десны и имплантированные зубы, вероятно, не приживутся. Мой адвокат предлагает пойти с этой вздорной особой на мировую, но я не хочу. С какой стати я ей должен платить? Пусть подает в суд.

— Барри, послушайся адвоката. Зачем доводить дело до судебного разбирательства? Огласка повредит твоей репутации. — Дав мужу этот совет, Пейтон поняла, что совершила ошибку. Зная природу Барри, следовало сказать, что пусть улаживает дело в суде. Тогда бы он пошел на попятный.

— Хочешь, я приеду к тебе на уик-энд? — спросил Барри.

Услышав о намерении мужа, Пейтон нарисовала себе малопривлекательную картину: они весь день осматривают достопримечательности Милана, а затем обедают в ресторане, и Барри, ковыряя вилкой в котлете, спрашивает, нет ли в ней чеснока, напомнив, что он аллергик.

— Барри, ради двух дней не стоит совершать утомительный перелет, — ответила Пейтон. — Все, я заканчиваю: говорю с автомата, здесь очередь. Я тебе еще позвоню. — Она повесила трубку.

Какой смысл возвращаться домой? Когда-то замужество означало для нее сытую жизнь, благоустроенную квартиру, завидное положение в обществе. Теперь все эти блага, к которым она раньше стремилась, казались атрибутами бесцельного прозябания сродни жизни в стеклянном ящике, установленном в общественном месте на потребу толпы. Но даже если она не вернется, то возьмут свое годы, и она окажется под обломками здания, которое собирается возвести.

В Милане то и дело пришлось искать внимания Сянь Жуна, уподобившись жалкой, обездоленной собачонке, ищущей ласки неприветливого хозяина. Его усмешка, даже тычок были лучше пренебрежения. Не так ли раньше она добивалась взаимопонимания с сыном, считая, что его грубость лучше молчания?

Сянь Жун чередовал внимание с грубостью и однажды ему ничего не стоило презрительно заявить:

— Ты хочешь от меня лишь любовных утех. Я сам для тебя — ничто, тебе неведомы голод и нищета. У тебя на уме одни развлечения, а за развлечения надо платить.

Слабые протесты не помогали.

Сянь Жун не был политическим беженцем, не был и бизнесменом, в чем уверил ее, когда они только что познакомились. Теперь она знала определенно: он — вор. Он сам рассказал о своем занятии, попытавшись скрасить свое признание брошенным заверением, что ворует лишь у богатых.

— Потерянные деньги для них сущие пустяки, а утраченные вещи — тем более, — безмятежно заметил он. — Купят новые, не моргнув глазом.