Читать «Белый тапир и другие ручные животные» онлайн - страница 84

Сегодня здесь, на острове, рябинники и сизые чайки вдруг переполошились — значит, появился какой-то хищник. Вообще-то на этой неделе я не раз слышал их крики, но не придавал им большого значения. А нынче тихо вышел на двор — и увидел на крыше канюка! На том месте, где несколько лет назад любил сидеть один из моих канюков, прежде чем он осенью отправился на юг. Не та ли самая птица? Ведь вряд ли можно считать обычным явлением, когда канюк на каменистом островке садится не на сосну, а на крышу дома. Интересно было бы знать — но не менее интересно надеяться, что это мой питомец.

Благодаря ручному канюку я смог запечатлеть на пленку одну из драм природы, ту самую, которая дала виду его шведское название (урмврок — змееяд). Правда, обычная его добыча — полевки, а когда на полевок неурожай, он не брезгует и птенцами, недаром рябинники сегодня так шумели. Но куда интереснее то, что канюк сражается с врагом Адама и Евы. И побеждает.

Я отснял множество кадров, как мой канюк расправляется с гадюкой. Предложил их газете, но меня подвело то, что канюк был ручной. Теперь вы можете увидеть снимки в этой книге. Сам я ни разу не видел дикого канюка, сражающегося со змеей, и скажу спасибо, если кто-нибудь напишет мне про такой случай. Но виденные за много лет примеры того, как совпадает поведение диких и ручных животных, особенно птиц, убеждают меня, что приемы моего канюка ничем не отличаются от приемов его сородичей, никогда не общавшихся с человеком. Кстати, мысль о том, чтобы запечатлеть на пленке схватку дикого канюка с гадюкой, граничит, как мне кажется, с утопией.

Гадюка ядовита, и у канюка нет иммунитета против ее яда. Он должен быть осторожен, должен при виде змеи действовать по твердой инстинктивной схеме. Диковинного в этом не больше, чем в том, что лиса — я писал об этом выше — действует по определенной схеме, расправляясь с ядовитой рептилией, не больше, чем в реакции человека или обезьяны, когда они инстинктивно пугаются и сторонятся всяких извивающихся тварей, будь то гадюки, или неядовитые змеи, или даже ящерицы.

Если бы не ядовитое оружие гадюки, она была бы легкой добычей для плотоядных. Полевка, например, мелькнула между кочками — и нет ее, а змея, как говорится, сама себя подает на блюдечке. Ее привлекают хорошо освещенные, подчас совсем лишенные растительности места, где она доступна теплым лучам солнца. А так же канюку. Среди хищных птиц немало специалистов по змеям: секретарь в Африке, змееяд в Испании и других странах, краснохвостый канюк в Северной Америке. В нашей стране никто не оспаривает у канюка изысканное блюдо «гадюка». Осоед чересчур медлителен, к тому же у него есть свое любимое сытное кушанье — личинки шмелей и ос. Тетеревятник и сыч избегают открытых мест. Соколы предпочитают бить птиц в полете; исключение — пустельга, но она мала для поединка со змеей, а орлы — велики. Зимняк обитает в местах, где гадюка — редкость. Лунь и коршун могли бы справиться со змеей, но и они специализировались на другой пище.