Читать «Белый тапир и другие ручные животные» онлайн - страница 107

Пять лет труда, прерванные занятия в университете, измотанный организм, тяжкое материальное положение… Мечта о полнометражном фильме обратилась кошмаром.

Нашелся у меня в кино друг, который верил в мой фильм и думал не только о прибыли. Речь идет о Кенне Фанте, он как раз стал исполняющим обязанности директора «Свенск фильминдюстри». Как я уже говорил, он просматривал мою продукцию, а работая над «Нильсом Хольгерссоном», и сам познал, что значит снимать животных. Кенне горячо убеждал правление «Свенск фильминдюстри» заняться моей лентой, но не встретил отклика. От проката ждут прежде всего дохода, а тут надо приносить жертвы на алтарь культуры… На мое счастье, как раз тогда шла организация Шведского киноинститута, и на сцену выступили новые факторы, можно было рассчитывать на премию, а значит, и на компенсацию из средств института, если лента окажется убыточной. Упирая на эти обстоятельства, Кенне в конце концов уговорил правление участвовать в производстве картины и выпустить ее на экран. Спасибо тебе еще и еще раз, Кенне, за помощь и веру в мой фильм!

Летом я еще поснимал, потом сел заново редактировать ленту, ведь ее надо было перевести на 35-миллиметровую основу. Никогда не забуду тот вечер, когда я в единственном числе просматривал свой фильм в огромном кинотеатре на две тысячи мест с великолепным звуковым оборудованием. Все получилось именно так, как было мной задумано. Я был счастлив — после шести лет упорного труда мечта стала явью.

Закончена работа, и на душе такое чувство, словно рухнула стена на моем пути. Когда снова пришла весна, было даже как-то странно, что не надо приступать к очередным съемкам на природе. Я начал подумывать о том, чтобы сделать новый фильм на родине моей матери, в Вестерботтене. А может быть, забраться еще дальше на север? Все решил один телефонный звонок из Норрботтена…

Мои росомахи

Звонил человек, который явно не первый раз исполнял роль посредника между охотниками севера и миром коммерции на юге. — Мне тут саами принесли двух детенышей росомахи, предлагают продать в какой-нибудь зоопарк, а я о тебе подумал. Если согласен приплатить им немного, отправлю тебе ящик самолетом.

Как и в случае с испанским беркутом Педро, я согласился сразу, не раздумывая. Видно, я неисправим — найди кто-нибудь синего кита, нуждающегося в опеке, немедленно предложу свои услуги, не задумываясь, хватит ли киту места в моем аквариуме… Дня через два я забрал в аэропорту Бромма двух кругленьких, теплых, неуклюжих малышей. Держа их на руках (за рулем факультетского автобуса сидел мой товарищ), я ощутил вдруг какое-то особенное, удивительное чувство. Женщина, только что вышедшая из родильного дома, меня поймет. Ни одно животное не внушало мне такого сильного чувства отцовской любви и гордости, как эти крохи. Светлые рожицы, обрамленные более темной шелковистой шерсткой, смотрели на меня трезво и деловито, но искорка в глазах сулила немало веселых проказ и озорных выходок. Я радовался, словно ребенок, впервые получивший игрушечного мишку.