Читать «Белые паруса. По путям кораблей» онлайн - страница 142

На верфи «Нептун» спускали со стапелей очередной «фрахтер» — грузовой теплоход для Советского Союза.

Событие, в сущности, для верфи не столь важное — более двухсот фрахтеров ушло отсюда за последние годы в дальние моря. Однако стало оно праздником дружбы народов, интернационального братства. Каждое судно для Советского Союза — искренний подарок германских товарищей.

Церемония праздника назначена на полдень, собираться начали точно к намеченному сроку. Пришли рабочие верфи — аккуратные робы, низко надвинуты лакированные козырьки фуражек. Щеголеватые матросы и мотористы с советских судов — кожаные или зилоновые куртки, синие береты, у простоволосых на макушке задорно торчит светлый хохолок. Сухощавые немки — работницы в комбинезонах, конторские служащие, чертежницы, инженеры в скромных платьях. Наши морячки — как на подбор, статные высокогрудые. Рыбаки в вязаных шапочках. Сияющие золотом нарукавных шевронов штурманы. Шутки, смех, оживленная русско-немецкая речь. Лучшее место, как всегда, отвели детям: на просторной металлической секции будущего судна. Они стояли там, поглядывая на незнакомое зрелище чудесными круглыми глазами. В руках у ребят были красные и синие флажки.

Над толпой, над крышей соседнего цеха, высился корпус корабля, который сегодня станет кораблем. Он был неизмеримо высок и, казалось, прямо над ним плывут неторопливые облака. Там, в вышине, на носовой палубе, стояло пятеро рабочих. Наиболее отличившиеся при постройке теплохода, они завоевали почетное право быть на нем в момент спуска на воду. Вторая их привилегия — спустить с борта доску с названием судна. Ведь сейчас оно, как подобает новорожденному, безымянное, некрещеное.

Гудок возгласил: полдень. На маленькую трибуну, установленную у форштевня, поднялось несколько человек — представители администрации верфи, советские гости. Парторг подошел к микрофону, коротко и душевно поздравил всех с новым производственным успехом. Затем взоры обратились к молодой брюнетке. Робея под сотнями глаз, она произнесла в микрофон что-то смущенное и несмелое.

— Она говорит, что очень тронута и сегодняшний день для нее настоящее происшествие, — перевел мне стоявший рядом рыбак лет семнадцати в резиновых сапогах с раструбами, как дартаньяновские ботфорты. Гордо поглядел на своих товарищей: вот, мол, каков я.

— Ясно. Спасибо. Данке шон.

— О, не стоит благодарностей!

Друзья явно завидовали умению моего соседа говорить по-русски.

А брюнетка, окончив свою недолгую речь, взяла подвешенную на «шкертике» — тонкой веревке, бутылку с шампанским. Наступил решительный момент: бутылку надо разбить с одного удара. Размахнувшись по-женски — подняв руку над головой, брюнетка, что было силы метнула бутылку, подавшись всем туловищем за ней. Бросок получился метким, от форштевня брызнули осколки, перемешанные с шипучей пеной.

В тот же момент сверху, через борт, на высоту клюзов опустили белую доску. Черными четкими буквами на ней было написано: «Пярну». Отныне теплоход имеет имя.