Читать «Белые паруса. По путям кораблей» онлайн

Юрий Усыченко

Белые паруса.

По путям кораблей

Белые паруса

Шквал

Тени были короткие, бесформенные, густые. Зимой они как бы растушеваны по краям, незаметно исчезают в освещенном солнцем пространстве.

Тени были короткие, бесформенные, густые. Зимой они как бы растушеваны по краям, незаметно исчезают в освещенном солнцем пространстве. А сейчас лежат чернильными пятнами на белом песке, на маслянистых недавно выструганных досках причала. И там, где кончается тень, сразу видна под солнцем каждая жилка досок, песчинки и камешки, застрявшие в щелях.

Пальцами босой ноги Костя ухватил пестренький кусочек гальки, бросил в воду. Камушек булькнул, медленно пошел на дно. В воде тени тоже были четкими, но более прохладными, серыми. Испуганная стайка феринок блеснула искрами чешуи, умчалась прочь. Возле ржавой обросшей травою сваи, которая торчала тут чуть ли не с довоенных времен, Костя заметил бычка. Желтый, с черными пятнами, он почти не выделялся на кремовом и тенистом дне…Ленивые эти бычки — могут лежать часами, почти не двигаясь! А уха из них вкусная. Тогда, в сорок шестом году, мать очень радовалась, если Костя приходил с уловом бычков.

Часы показывают без трех одиннадцать. Значит, осталось недолго. Нина не любит опаздывать. Вот хорошо бы иметь такую штуку, про которую читал недавно в книге «Машина времени»: захотел — время быстро идет, захотел — медленно.

Он оглянулся — может, она уже пришла?

Как всегда по воскресным дням, в яхт-клубе было оживленно. Щеголеватые строгие яхты стояли на якорях, чуть откинув назад мачты, будто любуясь своим отражением в воде. Отлакированные лучше министерского письменного стола, с гладкими, как стекло, бортами, «летучие голландцы» и тупорылые «финны» грациозно огибали пирс, защищающий спортивную гавань от моря. Если налетал порыв ветра, швертбот торопливо кренился, показывая мокрое днище. Гордо задрав нос, меланхолически попыхивая дымком мотора, выходила навстречу волнам грязноватая рыбацкая шаланда. Экипаж ее — четверо пожилых, одетых в самую, что ни есть рвань (особый рыбацкий шик), даже не смотрел на яхтсменов. Рыбаки знали: для воскресного дня есть одно-единственное стоящее занятие и ко всем, кто этим занятием пренебрегал, относились со снисходительной жалостью. Не обращали ни на кого внимания и скутеристы, или, как их еще кличут в шутку, «ныряльщики». Прозвище дано за коварное свойство скутера чуть что переворачиваться и выбрасывать в море зазевавшегося рулевого. До половины выскочив из воды, стремясь окончательно оторваться от нее и взлететь, завывая мотором, оставляя за собой лихой пенный след, скутера метались по гавани, то и дело проскакивая под носом яхты или швертбота. А гоночные лодки, длинные и узкие, как ножи, разрезали воду неторопливо, размеренно помахивая веслами.

Яхт-клуб принадлежал судоремонтному заводу. По одну сторону искусственного заливчика спортивной гавани были дощатый павильон с наблюдательной вышкой для вахтенного матроса и яхтенный причал, а по другую — начинались заводские цехи, высилась громоздкая железобетонная коробка плавучего дока. Док держал пароход «Воронеж». Вне родной стихии пароход выглядел необычным и неуклюжим.