Читать «Simple Storys» онлайн - страница 24
Инго Шульце
– Я что-то не понимаю, – говорю я.
– Если ты до такой степени брезглив… А кроме того, я боюсь собак. Вот птицы мне нравятся,
– Все австралийские, – говорю я.
Она кивает.
– А у вас самой домашние животные есть?
– Нет, – говорю я и рассказываю ей, что моей матери вечно всучивают бездомных котов, которые все самое позднее года через два погибают. – Либо от крысиного яда, либо из-за болезни почек, либо попадают под машину. Потом мать целую неделю ежедневно звонит мне и клянется, что уж теперь будет держаться твердо и никаких котят не возьмет. Однако услышав от нее в очередной раз, что, мол, кошек ведь никто не спрашивает, хотят ли они рождаться на свет, я понимаю: все разговоры на эту тему бессмысленны.
– А знаете, наш сосед нашел чайку со сломанным крылом и отнес ее к ветеринару, – говорит д-р Холичек. – Тот сразу, безо всяких вопросов, сделал ампутацию. Но на что годится птица с одним крылом? Зоопарк на острове не берет покалеченных животных. И вот теперь эта чайка прыгает у него по двору, разрыхляет землю и жрет что ни попадя – как свинья. Когда она оттопыривает крыло – а с другой стороны у нее ничего нет, – я каждый раз думаю, что сейчас она опрокинется на бок. Ну и хороша она жрать! А вот гигантские ящерицы не только жрут все подряд, но способны переваривать даже копыта. После них остается только известь, ничего больше, чистая известь. С ума сойти, верно? У вас дома нет гигантских ящериц?
– Нет, – говорю я.
– Зверей не следовало бы держать взаперти, – говорит она. – Если даже дельфины начинают кусаться… и все из-за стресса. Животные, как люди, а значит, с ними и обращаться надо, как с людьми. Они точно так же, как люди, могут тебя разочаровать. И между собой они ведут себя, как люди – эгоистично и беспощадно. Вы читали о храмовых павианах? О том, что у них происходит? Их самки рожают детенышей недоношенными, потому что вожак стаи все равно закусает до смерти всякого новорожденного, который родился не от него. Вожак хочет распространять собственные гены. И только. Все в жизни основывается на эгоизме.
– Вас это удивляет? – спрашиваю я.
– Так, во всяком случае, было написано в «Шпигеле», – говорит она. Ее рука, лежащая на рычаге передач, дрожит. Мы ждем у светофора около строительной площадки перед поворотом на Требен. Ветрено. Освещение за окном такое, какое обычно бывает во второй половине дня. Д-р Холичек чихает. – Извините, – бормочет она и чихает снова. На лобовом стекле остается пара крохотных капелек. Или, может, они снаружи – следы от удара камнем или от насекомых. Она ощупью ищет на заднем сиденье носовой платок. Машина перед нами трогается. А ей нужен носовой платок.
– Что это за птичка была на вашем столе?
– Славка, – говорю я и смотрю на часы. Школьники, наверное, как раз сейчас вваливаются в музей.
