Читать «Переправа» онлайн - страница 83

Ваня недоумевал. Он считал, что на собрании Коля по долгу комсорга обязан был требовать от ребят активности, но сейчас-то зачем пылить? На Мишку набросился… Им-то что до Зиберова? Пусть себе выкомаривает перед недоумками — остальные знают ему цену. Не хватало еще поссориться из-за этого типа. По отношению к ним Юрка ведет себя сейчас прилично, не нарывается, что еще надо? Ваня взял Степанова за локоть и шутливо сказал, призывая к их обычному полуироническому трепу:

— Юпитер, ты сердишься, следовательно…

Но Степанов не дал ему договорить.

— Оставь, Иван. Можем мы хоть раз поговорить серьезно?

— Можем, — все еще улыбаясь, сказал Ваня, — можем, Степаныч, но я не вижу темы. Учебку мы, так или иначе, к празднику сдадим. Мост построим, где прикажут. Что тебе еще нужно, старче? Общественных подвигов? Так у меня на них куражу нет. Не вижу смысла.

— А в чем ты видишь смысл? — хмуро спросил Зуев.

— В том, что мне осталось служить еще один год, семь месяцев и двенадцать дней. Ответ принят?

— А без трепа? — спросил Степанов.

Ваня рассердился. До сих пор они относились друг к другу с уважением и не занимались душевным взломом.

— Без трепа служить тошно, — сказал он.

Мишка подошел к Степанову и сел на стол перед ним.

— Не надо было затевать этот разговор на собрании, Коля. Рано. Думаешь, только тебе этот тип неприятен? Он многим поперек горла… Черт знает почему, но я всегда чувствую, как рядом с ним во мне просыпается подонок. Мистика какая-то! И все-таки абзац, Коля. Рано.

— Почему? — все так же хмуро спросил Зуев.

— Подначки, смешочки, намеки — кровь все это портит, а сказать не о чем… Мелочовка получается. А вы даже нас с Иваном не предупредили. Такие вещи готовить надо, мужики… А тут еще и самоволка сошла ему, что тоже на общественный подвиг мужиков не воодушевило. Мне, мужики, Малахова жаль…

Зуев резко отодвинул стул ногой и сел, ссутулив плечи.

— Видали, как Юрка ушел? Герой… Ладно, говорили-балакали, сели и поплакали, а дело стоит. Иван, загляни в канцелярию, может, лейтенант еще там. Клей в шкафу на нижней полке.

Ваня увидел свет в дверной щели и обрадовался. Не хотелось тащится в другую роту, да и вряд ли дадут — сами, скорее всего, тем же делом заняты. Лейтенант стоял у окна, спиной к двери и задумчиво барабанил пальцами по оконному переплету.

— Разрешите, товарищ лейтенант? — спросил Ваня.

Малахов обернулся. Длинный, мрачный, обиженный на весь мир. Взглянул неприязненно:

— Что вам, Белосельский?

— Клей. У капитана в шкафу должен быть.

Малахов открыл шкаф и уставился на полки с папками и брошюрами, точно забыл, зачем полез в шкаф. Дверца под тяжестью его руки скрипнула, Малахов закрыл ее и сел за стол.

— Скажите, Иван… Садитесь, пожалуйста.

Ваня сел.

— Скажите, Иван, — повторил Малахов, запнулся, подыскивая слова, и спросил прямо: — Скажите, почему солдаты на собрании молчали? Не видят в поведении Зиберова криминала или не доверяют мне?

Ваня предпочел бы уклониться от ответа, но прямота взводного, его искренность и незащищенность напомнили Ване комиссара. Он так же был всегда открыт и искренен с ними — в гневе ли, в обиде или радости. Ему можно было сказать все и идти за ним с закрытыми глазами, поэтому он и стал для пэтэушников комиссаром. Но лейтенант… что он за человек? Хотя и тогда, при первом знакомстве, он также напомнил Ване комиссара. И все-таки… от комиссара они так не зависели.