Читать «Переправа» онлайн - страница 82

— А что Павлов? Чуть что, сразу Павлов!

— Прав Николай, — продолжал Зуев, не обратив внимания на выкрик, — нет у нас коллектива, потому и цветет Зиберов махровым цветом… Он уже и сапоги гармошкой стал носить, ремень на бедрах — старика корчит. Скажи, Акопян, ты еще долго за него вкалывать собираешься?

— Это клевета! — крикнул Зиберов.

— Я по-по-помог че-че…

— Он человеку помог, понятно? — досказал за Рафика Павлов. — Сам же о взаимопомощи говоришь!

— Это ты в порядке взаимопомощи вчера пряжку ему выгибал? — спросил Зуев. — А когда Зиберов дневалит, пол за него натираешь тоже в порядке взаимопомощи? Не-ет, воины, неважнецкие у нас дела…

— А что такого? Чем Юрка мешает? Работает, служит, — снова спросили из зала.

— Шаляй-валяй это, а не служба. А у других своими подначками охоту отбивает. Пора кончать с этим.

Зуев сел рядом с Колей, лицом к солдатам. Они молчали. И чем дольше они молчали, тем сумрачнее становился Зуев. «Нет, не знает, — решил Ваня. — Иначе сказал бы».

— Почему вы молчите? — спросил Коля. — Боитесь открытого разговора?

— А чего бояться? Никто и не боится, — сказали из зала.

— Тогда встань и скажи, — потребовал Степанов.

— А чего говорить?

— То, что думаешь.

— А я ничего не думаю.

Солдаты рассмеялись с каким-то облегчением, точно надеялись, что на этом диалоге все кончится. Николай гневно постучал карандашом по графину с водой и встал.

— Хватит. Посмеялись. Взрослые мужики, солдаты… В казарме чешете языками — танком не остановить, а на собрании заслабило? Долго будете в молчанку играть?

Ваня подпер лоб раскрытой ладонью, чтобы не встретиться глазами с Колей. Неужели он сам не понимает, почему ребята молчат? Одни потому, что не хотят портить отношений, другие просто не умеют говорить на людях, а третьи… третьи, может, и сказали бы пару веских слов, если бы на собрании не было офицера… Да и кому охота лезть на трибуну, когда все знают, чем кончилось дело с рапортом. Малахов, может быть, думает, что солдатам ничего не известно, — он еще мало прослужил, чтобы оценить возможности солдатского радио, но Коля и Зуев должны были соображать и не затевать это собрание после того, как Юрке сошел с рук самоход…

Перед ужином Ваня заглянул в ротную канцелярию в поисках клея. Они собирались после ужина делать стенную газету, но Коля из-за собрания не успел взять клей. Зуев, и без того раскаленный неудачей, сорвался с тормоза и заорал:

— Все у вас тяп-ляп! Ни о чем сами подумать не можете?

Коля, расстроенный не меньше сержанта, оскорбился.

— Я бы на твоем месте не обобщал!

— А ты сначала встань на мое место! Комсорг… Собрание провести и то не можешь!

— Э-э, мужики, мужики, не дело… Так и своих перекусать недолго, — сказал Мишка.

Коля резко повернулся к нему.

— Своих? Это ты — свой?

— А чей же? — удивился Мишка.

— Скорее зиберовский. Ты что, не мог встать и сказать слово? Так сильно спать хотел или отношения испортить страшно? А уж от тебя, Иван, я совсем не ждал… Надеялся: уж ты-то поддержишь… Не понимаю… Убей, не понимаю, как вы могли молчать?