Читать «Собрание сочинений, том 8» онлайн - страница 31

Что касается других классов общества в мелких государствах, то они более или менее быстро последовали по стопам своих собратьев в Пруссии. Мелких буржуа охватывало все большее недовольство их правительствами, увеличением налогов, урезыванием их призрачных политических прав, которыми они так кичились, сравнивая себя с «рабами деспотизма» в Австрии и Пруссии. Но в их оппозиции еще не обнаруживалось ничего достаточно определенного, что могло бы выделить их как самостоятельную партию, отличную от конституционной партии крупной буржуазии. Среди крестьянства тоже росло недовольство, но хорошо известно, что в спокойные и мирные времена эта часть народа никогда не выдвигает своих интересов и не претендует на роль самостоятельного класса, за исключением стран, в которых введено всеобщее избирательное право. Рабочие городских промышленных предприятий начали заражаться «ядом» социализма и коммунизма. Но так как за пределами Пруссии было мало городов крупного значения и еще меньше промышленных округов, то за отсутствием центров деятельности и пропаганды движение этого класса в мелких государствах развивалось чрезвычайно медленно.

Препятствия, которые стояли на пути всякого проявления политической оппозиции, породили как в Пруссии, так и в мелких государствах своеобразную религиозную оппозицию, выражавшуюся в параллельных движениях немецкого католицизма и Свободных общин. История дает нам многочисленные примеры того, как в странах, которые наслаждаются благодатью под сенью государственной церкви и в которых обсуждение политических вопросов крайне затруднено, рискованная мирская оппозиция против светской власти укрывается за более благочестивой и с виду более далекой от земных интересов борьбой против духовного деспотизма. Многие правительства, которые не потерпят обсуждения какого бы то ни было их действия, поостерегутся создавать мучеников и разжигать религиозный фанатизм масс. В Германии 1845 г. в каждом государстве неотъемлемой составной частью государственного строя считалась либо римско-католическая, либо протестантская религия, либо обе одновременно. И в каждом из государств духовенство одного из этих исповеданий или обоих вместе являлось существенным элементом бюрократической правительственной системы. Поэтому нападение на католическую или протестантскую ортодоксию, нападение на духовенство было равносильно замаскированному нападению на само правительство. Что касается немецких католиков, то уже самый факт их существования означал нападение на католические правительства Германии, в особенности Австрии и Баварии. Именно так это и было воспринято соответствующими правительствами. Члены Свободных общин, протестанты-диссиденты, представлявшие собой некоторое подобие английских и американских унитариев, открыто заявляли о своей оппозиции клерикальному и строго ортодоксальному направлению прусского короля и его любимца — министра по делам культа и просвещения г-на Эйххорна. Обе новые секты, которые одно время быстро распространялись — первая в католических, вторая в протестантских государствах, — отличались друг от друга только различием происхождения. Что касается их учений, то они полностью сходились в том крайне важном пункте, что все установленные догмы являются несостоятельными. Это отсутствие всякой определенности составляло их подлинную сущность. По их словам, они строили великий храм, под кровом которого могли бы объединиться все немцы. Они, следовательно, в религиозной форме выражали вторую злободневную политическую идею — идею единства Германии. А между тем они никак не могли прийти к соглашению в своей собственной среде.