Читать «Не плачь, Тарзан!» онлайн - страница 71
Катарина Масетти
Мои коллеги расщедрились на похвалу один-единственный раз, когда попросили меня нарисовать открытку какому-то учителю к пятидесятилетию. А однажды ректор попросил меня нарисовать новые вывески.
Кроме того, все уверены, что каждый учитель рисования в душе несостоявшийся художник. Я говорю им в ответ, что тогда все учителя шведского языка — это несостоявшиеся писатели, учителя физкультуры — плохие спортсмены, а учителя физики — неудавшиеся инженеры.
Хотя я не жалуюсь. В общем и целом мои коллеги представляют собой приличное сборище разочарованных типов. Хорошо еще, что во время наших задушевных чаепитий из учительской не ведется прямая трансляция, иначе мы оказались бы на первой полосе вечерних газет за злословие и низкую клевету. Мы перемываем косточки школьной администрации, ректору, ученикам и друг другу.
Если б не эти беседы, то мне пришлось бы обходиться без разговоров со взрослыми людьми по нескольку дней. Дети — это и есть вся моя жизнь.
Учитель труда Йонте — один из самых завзятых молчунов в нашей учительской. Обычно он ведет себя незаметно, хотя однажды я была страшно удивлена, увидев на полке в его каморке маленькие смешные фигурки из кусочков металла, оставшихся после урока труда. Йонте покраснел, признавшись, что сделал их сам.
Как бы то ни было, в воскресенье, после того ужасного вечера в ресторане, когда Зорро растоптал надежды Йенни, а я отказала Янне, Йенни пришла ко мне. Я готова была собрать ее по кусочкам, чтобы склеить эти кусочки заново, но оказалось, что Йенни совсем не раздавлена, скорее наоборот: она пребывала в каком-то подозрительно развеселом настроении.
О Стеллане Улофе Росенгрене почти не упоминалось.
— Ну ладно бы еще один ребенок! — возмутилась она. — Но близнецы! — Не знаю, почему ее так задела именно эта деталь.
Неожиданно Йенни защебетала о Йонте. Он пригласил ее к себе на чашку чая, когда подвозил домой. Оказалось, что Йонте тоже был почитателем Стагнелиуса. Но это еще не все! Он поведал Йенни, что часто вспоминал «Оду гниению», когда дела его были совсем плохи, нога болела после операции и он чувствовал себя самым лысым человеком на свете.
— Представляешь, — чирикала Йенни, — когда он совсем отчаивается, то напевает эту оду на мелодию песни «Горы покрыты росой»!
