Читать «Путь в Иерусалим» онлайн - страница 17

Сквозь туман страха, в ожидании новой волны боли, Сигрид круг за кругом ходила между двумя своими рабынями. Ей было стыдно, она чувствовала себя как корова, которую рабы водят по ярмарке, перед тем как продать новому хозяину. Она слышала колокольный звон из длинного дома, но ей казалось, что это игра воображения.

Потом на Сигрид нашла новая волна боли, в этот раз она шла из самой глубины ее тела, и Сигрид поняла, что теперь боль будет продолжаться дольше. Тогда Сигрид громко закричала, больше от страха, чем от боли, и повалилась на ложе. Одна из рабынь подхватила ее под руки и слегка приподняла, в то время как все остальные одновременно начали кричать ей, чтобы она тужилась. Но она не могла тужиться и, кажется, потеряла сознание.

Когда сумерки перешли в ночь и умолкли дрозды, на Сигрид словно нашло оцепенение. Схватки, которые до этого были очень часты, теперь, похоже, прекратились. Как Сут, так и все остальные знали, что это было очень плохим признаком. Нужно было что-то делать.

Сут взяла с собой еще одну женщину, и они выскользнули в темноту, осторожно прокрались вдоль длинного дома, где сквозь толстые стены слабо слышалось пение монахов, и приблизились к скотному двору. Они вывели молодого барашка, накинув ему веревку на шею, и потащили его к запретной роще. Там они обвязали веревку вокруг задней ноги барана, а другой конец перекинули через ветку одного из огромных дубов. Сут натянула веревку так, что баран повис в воздухе, привязанный за заднюю ногу, а другая рабыня бросилась к нему и, навалившись, прижала барашка своей тяжестью к земле. Выхватив нож, она перерезала ему горло. Потом они вдвоем подняли бьющегося и блеющего в смертельном страхе барана, кровь из которого хлестала во все стороны. Привязав веревку к корню дуба, они быстро сбросили с себя черные рубашки и обнаженными встали под кровавый поток, втирая кровь в волосы, в грудь, в промежность и молясь при этом Фрее.

Когда занялось утро, Сигрид очнулась от забытья, потому что адские огни загорелись в ней вновь, и она отчаянно стала молить свою заступницу Деву Марию избавить ее от боли и, если так должно продолжаться еще долго, лучше умереть сейчас.

Рабыни, которые задремали вокруг нее, быстро проснулись, стали ощупывать ее и быстро говорить друг с другом на своем непонятном наречии. Потом они начали смеяться и оживленно кивать на нее, и Сут, волосы которой были еще мокрыми и висели космами, наклонилась над Сигрид и сказала, что скоро все закончится и вот-вот должен появиться сын, но теперь Сигрид должна в последний раз действительно помочь себе сама. Они взяли ее под руки и приподняли до сидячего положения, а Сигрид кричала и молилась до тех пор, пока не поняла, что может разбудить и испугать своего маленького Эскиля, и тогда она снова так закусила свои израненные губы, что почувствовала вкус крови на языке. Но постепенно в Сигрид появилась надежда, словно Богоматерь действительно стояла на ее стороне и мягко убеждала сделать так, как говорят умные и верные рабы. И она тужилась и кричала, но снова прикусывала губы, чтобы не кричать, и тогда далеко в предрассветной мгле стало слышно пение монахов, словно хвала