Читать «Бруски. Книга I» онлайн - страница 79
Федор Иванович Панфёров
На свадьбе у Кирилла гуляло полсела. Кирилл для гостей широко отворил ворота – иди, кто, мол, хочешь, кому не лень, кому я не враг. И шли – несли с собой самогон, мясо, подарки жениху и невесте и гуляли неделю до обалдения.
Потом свадьбам потерялся счет. Широковцы словно проголодались – гуляли из двора во двор, путались криулинские с заовраженскими, заовраженские с бурдяшинскими, бурдяшинские с Никольскими, Никольские с широковскими, широковские с алаевскими. И улицы Широкого Буерака с утра и до позднего вечера гремели песнями, драками, плачем, пылали по вечерам кострами. Под оврагом у церкви чуть не замерз Шлёнка, а Николай Пырякин чуть не вырвал бороду Чижику, у Митьки же Спирина баба связалась с молодым парнем. Боймя бил при всем честном народе Митька свою бабу. А по утрам к Шумкину роднику сбегались охрипшие, измятые бабы, второпях черпали воду, смеялись:
– Печку некому истопить…
– Сбесились, – говорил дедушка Катай. – Это непременно перед войной. Вот народят, а потом война…
– Эх, ну! Когда народят, ну, тогда пускай война! – кричал Никита Гурьянов.
5
И вот сегодня, пройдя лед у Шумкина родника, Яшка, крепко прижимая к себе Стешку, сказал:
– Завтра сватов, Стешка, жди.
Только и сказал, да еще крепко поцеловал у бань.
А сейчас уже вечер – лежит Стешка на полатях, думает о вчерашних словах Яшки, шепчет;
– Ах, Яшутка, – и дрожит у ней шепот, – какой ты, правда, чудной… а?
А мать возится у печки, о горшки ухватом стучит, ужин готовит. Вот уже стол накрыла, обратно в чулан вернулась, стучит в чулане половником о край горшка. Отец с кровати поднялся, спину расправил, в окно глянул:
– Нонче, видно, опять мороз, а у нас хворостишко к концу.
Не помолясь, сел за стол. В углу затрещал сверчок.
– Вот к счастью затрещал, – серьезно из чулана говорит мать.
– Натрещит он тебе, – отвечает Степан. – Кой год трещит, а все на серых щах сидим.
– Стешка! Иди! – зовет мать, ставя на стол блюдо со щами.
– Не хочу.
– Что ты, касатка, аль нездоровится? Иди, щи-то какие нонче хорошие!
– Надо бы лучше! – мрачно улыбаясь, произносит Огнев.
Не пошла Стешка. С полатей смотрела, как нехотя хлебал отец серые щи, слушала, как трещит в углу сверчок, как под окнами мычит Жданка-талица. Сергей, брат, по осени на корову деньги прислал. Не купил Степан коровы – купил телку. Вот скоро теленочка принесет телка, потому и Жданкой назвали.
– Мама! – позвала Стешка да так громко, что сама перепугалась. – Жданка мычит.
– Ну, и что же?… Пускай мычит.
– «Пускай мычит»… Чай, жалко, – и сама не знает почему, от обиды ли – ну разве можно в такой час сидеть и есть за столом? – или просто от ожиданья, у нее навернулись слезы.
– Ты что, матушка? – Груша даже привстала и подошла к полатям.
– Так вот, – Степан положил ложку на блюдо, обтер рукой бороду и усы. – Сваты нонче к нам…