Читать «Бруски. Книга I» онлайн - страница 56
Федор Иванович Панфёров
– Граждане-товарищи, – гаркнул Шлёнка и сразу секся. – У меня, – он махнул в воздухе листом бумаги, – у нас, то ись, есть акт ревизионной комиссии.
Плакущев сузил глаза, а Никита Гурьянов ударил по столу ладонью:
– Читай! Просим!
– Просим! – подхватили другие. – Давай!
Шлёнка прочел нараспев:
– «От такого-то числа, стало быть, акт ревизионной комиссии, под председательством…»
Федунов удивленно, будто перед ним малец сразу превратился в верзилу, посмотрел на Шлёнку, потом, крепко вцепившись руками в перила крыльца, процедил:
– Ах ты, вертун!
– «Председатель селькресткома, – продолжал Шлёнка, – и председатель сельсовета Федунов взяли взаимообразно из амбара селькресткома (Шлёнка пожевал губами) двадцать семь пудов ржи…»
– Стой! Тут стой! – С лавки сорвался Никита Гурьянов. – Видали, граждане? Видали, куда наш хлебец пошел? Видали?
– А-а! Нам жрать нечего, а он на рысаке!
– Развели рысаков-то!..
– Жу-у-л-и-и-и-и-ки-и!..
– А-а-а-а-а-а!
– Плут! – Федунов бросился на Шлёнку.
– Граждане-товарищи! – Шлёнка отбежал в сторону. – Моя жизнь в опасности… При советской власти енералит!..
– Врет! – резанул Яшка. – Врет!.. – и разом сорвал гам.
– Щенок! – в тишине процедил Плакущев.
Яшка взлетел на крыльцо и, оттолкнув Шлёнку, начал кидать:
– А-а-а-а!.. Говорить нельзя? Нам говорить нельзя? Ты что, Илья Максимович, голову пудовую имеешь – думаешь, мы головастики?… Не-е-ет! Не головастики…
Это подхватило заовраженцев.
– Довольно!
– Очухались… Ишь! Нас подняли!
– Кольями их!
От неожиданного нападения криулинцы на миг притихли. Затем Шлёнка выскочил вперед, кинулся на заовраженцев, задел под ногу Панова Давыдку, сковырнул его.
– А-а-а-а-а-а!
– Вы-ы-ы!
– Мы-ы-ы!
И вдруг в вое, в гаме, в скрежете зубов, с вытянутыми худыми, изможденными лицами заовраженцы лавиной хлынули на криулинцев. Криулинцы чуточку подались и плотной стеной двинулись на заовраженцев. Петька Кудеяров перекинул фартук через плечо, рванул перекладину перил, а Яшка, взметнув Шлёнку, откинул его обратно к криулинцам.
Жарков сорвался с места, метнулся в толпу. Его закидало из стороны в сторону, точно щепку во время бури на озере: то он выскакивал, то скрывался в серых холстяных, сарпинковых рубахах, во взмахах корявых кулаков.
Он сам кричал, брал за плечи разъяренных мужиков, а мужики бросали злые слова куда-то в сторону. Жарков вертелся. В круговороте перед его глазами мелькал Илья Максимович: спокойный, сложа руки, он стоял в сторонке и посматривал на кипящий котел.
Звено пятое
1
После дождя в радостной испарине забилась земля. С соломенных крыш падали капли. На дороге в тепло-прелом навозе копались куры. В сельсовете за столом против Манафы сидел Шлёнка и коряво царапал по бумаге.
– Что еще-то? – спросил он, глядя на Манафу.
– Коров сколько в селе – указал?
– Указал.
– А лошадей?
– И лошадей.
– Кажись, семнадцатый раз за год всю скотину переписываем, – почесав за ухом, проговорил Манафа. – Что ж еще-то? Да, насчет массыи спрашивают. Пиши – главное внимание наше было массыи, бедноте и вообще внимание гражданам в обхождении… Написал? Ну вот. Еще что?
