Читать «Бруски. Книга I» онлайн - страница 54
Федор Иванович Панфёров
И Жарков махнул рукой.
8
Илья Максимович поднялся и кинул своей бабе Елизавете:
– Ты гляди за домом…
– И я, чай?… Бабы-то идут?
– Тебе там делов нет, – обрезал Илья Максимович и вразвалку зашагал по направлению к сельсовету.
За ним поднялись и пачками двинулись по порядку криулинцы.
– Ну, айдате, – звал он. – Держитесь крепко!
– Груша! Пойдем, – барабаня в окно избы Огнева, кричала Елена Спирина. – А то я одна-то не смею…
– А ты зайди… зайди! – послышался голос Груши.
– Вот всполошились!.. Всем, говорит Илья Максимович, от мала до велика, всем на сход идти. – Елена опустила с рук на пол двухгодовалого Володьку. – Непременно, говорит, – и засмеялась. – А чего мы там делать будем?…
При виде Володьки Стешка вся вспыхнула.
– Миленький, – тихо воскликнула она и, вскинув над собой Володьку, прижала его к груди. – Кукленышек ты мой!
Володька вылупил глаза и пухлыми ручонками потянулся к матери.
– Ты… тискаешь! – Елена засмеялась. – Вот погоди, свой явится – тогда и тискай… Ну-ка, дуреха!.. Что, зарделась?
– Да, невеста уж… года-то идут, – все понимая, проговорила Груша. – Куда ты, Стешенька?
– Приду… скоро, мама.
Через конопляники, густыми зеленями картофеля Стешка перебежала за гумна и села под бездомницей-рябиной, закрыв лицо руками.
Сегодня она скажет. В сторонку отзовет и непременно скажет: сватов надо слать… А то стыд появится… Над стыдом люди смеются… А может, и не будет еще стыда? А может, будет?
И хочется и не хочется Стешке стыда… Она знает – теперь не звать ей своего милку Яшкой, будет звать Яшей. И еще знает, у него, у Яшки, грудь широкая, как спинка парных саней… руки сильные… Небось, с такими руками жить можно…
«Не пропадешь с ним – сильный он! Вот как взял меня на руки и понес. А?»
Как случилось вое это – не помнит… Впрочем, помнит. На троицы «день гуляли в Долинном долу, хороводом песни пели, плясали под тальянку. На тальянке играл Кирилл Ждаркин. Играл он для Стешки… Плясала Стешка. Спина изгибалась пружиной.
«Хорошая Стешка… хорошая», – думал Кирилл и шире растягивал мехи гармони, и громче ревели, бегали переборы по Долинному долу…
И в самый разгар, когда девки и ребята закружились в вихре танца, – из соснового бора вырвался молодой, сочный бас Яшки.
Первая остановилась Стешка, дернула за руку подругу и вместе отбежали в кустарник… Потом… сидела с Яшкой на траве под кустом орешника… Спускалась ночь над Долинным долом. Гремели из дола песни, и крепко целовал ее Яшка…
– Какая грудь у тебя сильная… сильная… А? – И руку за открытый ворот рубашки положила – обожгла рукой крутую грудь Яшки.
– Ах, ты-ы!..
…Ржаниной несло с гумен. Где-то за конопляниками, видно, у амбара Плакущева, протяжно, неумело закричал молодой теленок… Стешка опустила голову на колени, тихо закачалась…
– А-а-а-а! Вот ты где! – раздался голос Яшки из-за плетня. – А я заходил, спросил мать: где, мол, Стешка? Убежала, слышь.
Он перепрыгнул через плетень – и Стешка забарахталась в его сильных руках.»
