Читать «Бруски. Книга I» онлайн - страница 136

– Пошло!

– По-онеслась!

– Вот это так! Вот это так! – Петька подпрыгнул и, хлопая между колен в ладоши, пугнул ребятишек: – Вы что, шибздики? Купайтесь в пруду новом! Э-е, вон Шлёнка уже купается.

Шлёнка, поблескивая жирком, баламутил воду. Ребятишки мигом сбросили с себя рубашонки, штанишки и кубарем полетели в пруд.

К Огневу подошел Захар Катаев.

– Поливать время, Степан Харитонович. Обезумел народ от радости, гляди: как маленькие, прыгают.

Беготню, радостный смех смахнул Никита Гурьянов. Он вышел на плотину и пронзительно закричал:

– Граждане! Пора к поливу. Как будем?

Кирилл предложил полив начать с первого огорода.

– Начнем поливать с огорода Шлёнки (Шлёнка утвердительно мотнул головой и крепче стиснул в руке черенок лопатки), а там постепенно, загон за загоном, дойдем и до последнего – до загона Маркела Быкова.

– Это Маркелу-то в зиму поливать доведется, – засмеялся Петька Кудеяров. – И пускай: у него теперь мед.

– А я на то не согласен, – ласково возразил Никита Гурьянов. – Эдак ведь что? Эдак все село доведется держать на поливе. А ведь, окромя полива, еще работа есть. Моя дума, граждане, такая: поливать сотнями. Бросить жребий – кой сотне достанется, той и поливать… А ты, Кирилл Сенафонтыч, хоть и именинник нонче вроде и хоть мы нонче все тебе и Степану Харитонычу в благодарности большой, а и ты не перечь…

Степан Огнев хотел поддержать Кирилла, но от победы, оттого, что все как-то обмякли и у всех была одна общая радость, – он и сам размяк и, видя общее желание поливать сотнями, не захотел идти против, хотя где-то в глубине и сознавал, что предложение Кирилла только углубит созданную за эти дни коллективную волю, а предложение Никиты Гурьянова распылит собранные силы. Он улыбнулся и промолчал, думая о предстоящей постройке мельницы и о том, как мягко и ласково возражал Никита Кириллу. После этого все – даже Кирилл, – смеясь, согласились поливать сотнями. На полив каждой сотне отвели двадцать четыре часа.

Бросили жребий.

Первый жребий выпал седьмой сотне – в ней шестьдесят две души Гурьяновых, двадцать три Федуновых – вся родня, и остальные – родня Митьки Спирина.

– Ну, и псы! – ругнул Петька Кудеяров.

– Что?

– Везет-то вам!

– Не обмишулились ли? – подал голос дед Катай.

Никита Гурьянов, крепко зажав в кулаке пуговицу от штанов, сунулся к Катаю:

– Какая могет быть обмишулка? На глазах у всех вынимал. Кирилл Сенафонтыч, ты вынимал? Скажи! Чтоб зря не болтали.

Только то и удержало от новой жеребьевки, что жребий вынимал Кирилл. Но и это сначала не успокоило:

– А может, не его это?! Пуговица-то!

– Не его! – ощетинился Никита. – Гляди… моя пуговица… вот от штанов отлетела. – Он тут же поднял рубаху и, показывая всем то место, где полагается быть пуговице, повертелся несколько секунд.

– Повыше! Повыше! – закричала в смехе Улька. – До пупа… A то всего тебя видали, а пупа сроду не видали. И-и-их!

Широковцы засмеялись, и в смехе кто-то сказал:

– Везет Гурьяновым!

– Давай дальше, Кирилл Сенафонтыч!

Кирилл вновь полез в шапку за жребиями.

В стороне к Плакущеву подошел Павел Быков. Он замычал, заревел. Илья Максимович не сразу понял, о чем он мычит, тыкая рукой на Кирилла Ждаркина, но когда догадался – у него побледнело лицо, затряслись ноги, и по спине побежали холодные мурашки.