Читать «Колесо Фортуны» онлайн - страница 42

— Так что же нам делать? — спросила Юка. — Объявление нельзя.

— Только хуже будет, — подтвердил Сашко.

— А если установить дежурства? С вечера спрятаться и следить.

— Побьют, — уверенно сказал Сашко. — Еще как побьют!

— Вот если бы с Боем — никто бы пальцем не тронул, — сказала Юка.

Ребята уставились на Антона, тот замялся.

— Навряд… — сказал он. — Без разрешения дяди Феди нельзя, а он навряд чтобы разрешил. Бой, в случае чего, может покусать… То есть обязательно покусает, если кто полезет в драку… Представляете, что тогда будет?

— Да, — сказал Сашко, — то не с Митькой Казенным…

Может нагореть.

Ребята огорченно замолчали, и тогда отозвался все время молчавший Толя.

— Есть одна мысль, — сказал он, и голос его опустился почти до папиных басовых низов.

Среди многих достоинств, которые Толя перенял у папы, была и благородная страсть к латыни. Нет, латыни папа не знал, и где бы он мог ее изучать? Но папа восхищался звучанием латинских слов, подобным звону бронзы, преклонялся перед силой и лаконизмом латинских изречений, разящих, подобно ударам короткого меча. Эти изречения папа собирал, любил повторять, любовь к ним привил и сыну. И сейчас Толя совершенно папиным голосом торжественно сказал:

— Римляне говорили: Similia similibus curantur.

— Толя! — вскипела Юка. — Ты не можешь без своих премудростей, объяснить просто, по-человечески?

Но Толя не позволил сбить. себя с нужного тона.

— Я ведь повторяю общеизвестное изречение: "Подобное лечится подобным!" А мысль состоит в следующем… По-моему, вера в клады — самое настоящее суеверие. А если человек суеверен в одном, так он и в другом суеверен. Его можно напугать так, что он не только перестанет искать клад, а за километр и место это будет обходить.

— Придумал тоже! — сказал Сашко. — Да кто нас испугается?

— Нас — нет. Но люди, которые верят в таинственные клады, верят и в тайные силы, которые эти клады охраняют, — в духов, привидения… У меня, кажется, сложился один замысел… Нет, я расскажу потом. Прежде мне необходимо съездить домой, и я сегодня же поговорю с родителями. А сначала пойдем посмотрим развалины, прикинем все на месте.

Над дверным проемом сохранились остатки лепнины.

Верхняя часть обрамления осыпалась, на уцелевшем щите выпуклое сердце пронзали накрест две сабли. Когдато все было раскрашено, но краска давно осыпалась, и теперь только въевшаяся пыль и грязь оттеняли барельеф.

Для ребят это была ничем не интересная грязная нашлепка, но Юка, узнавшая от Лукьянихи трагическую тайну ганыкинского рода, приостановилась.

— Красиво! — сказала она. — Сердце, пронзенное мечами…

— По-моему, не мечами, а саблями, — возразил Толя. — И что тут красивого — протыкать сердце саблями?

— А, ты не понимаешь!.. Узнать бы, что это значит…