Читать «Колесо Фортуны» онлайн - страница 309

Такова нить романа. Но это только нить, тонкий пунктир, по следу которого идет читатель. Дубов, нимало не смущаясь контрастностью материала, перебрасывает его из одного столетия в другое, не делая никаких пояснений, не вводя в действие никаких переходных связок. Кончается глава о селе Ганыши со всеми атрибутами жизни двадцатого века и начинается глава о смерти императрицы Елизаветы — предвестие истории Екатерины, обрывается рассказ о заговоре против Петра Третьего, и на сцену опять выступают школьники Юка и Толя, участковый уполномоченный Кологойда, председатель сельсовета Иван Опанасович и американский турист Ган (он же Ганыка).

Дубов вовсе не собирается объяснять это фантастическими прихотями своего воображения, он твердо считает, что так и должно быть — перерыва во времени нет, расстояние, отделяющее одни события от других — не препятствие, главное даже не то, что Сен-Жермен знал одного из Ганык, а Ганыки так или иначе связаны с нынешними Ганышами, а то, что между теми и другими сохранена непрерывающаяся связь. История наследует историю. Она наследует не факты, не исторические деяния, а добро и зло, добрые чувства, совестливость, сострадание, так же как и алчность, предательство и обман. Передается и остается (точней, продлевается) именно это, а не то, что дошло до нас в виде реляций и указов. По невидимому телеграфу передается душевное состояние и душевные намерения живших до нас людей — и, как говорит Дубов, "хотим мы этого или не хотим, а приходится нам отвечать за своих предков и иной раз тяжело платить за грехи своих отцов".

Слова эти как будто относятся прежде всего к Ганыке, потерявшему родину, но они относятся и к другим современным героям романа, которым Дубов (как и нам, читателям) дает урок иронического прочтения одного из отрезков русской истории. Дубов вовсе не настаивает при этом на своей трактовке, он не озабочен тем, чтоб мы поверили его расстановке фактов, его вдохновляет нравственная сверхзадача — дать нам почувствовать, что ничто не пропадает на долгом историческом пути — ни плохое, ни хорошее. Падет в землю доброе семя — взойдет доброе, будет брошено дурное — дурное и вырастет.

Он беспокоится о добрых всходах.

Игорь 3олотусский

Иллюстрации