Читать «Колесо Фортуны» онлайн - страница 284
Николай Иванович Дубов
— Нелепая выдумка! Он был просто задушен… Я все вам расскажу, князь, только прежде позвольте представить вам моего молодого друга. Корнет Ганыка, даже не зная меня, когда я подвергся нападению, не задумываясь о последствиях, бросился на мою защиту. В результате ему пришлось покинуть свое отечество, и я прошу вас оказать ему покровительство.
— Прекрасно, молодой человек! — сказал Радзивилл. — Рыцарственность и отвага есть первые добродетели шляхтича. — Он повернулся к Сен-Жермену: — Друг мосци пана — мой друг. А кроме того, надо помнить и про Вижунаса… А? — Он лукаво прищурил левый глаз и засмеялся. — Поговорим об этом завтра… Пан Доманский, — сказал Радзивилл молодцеватому шляхтичу, стоявшему у двери, — отведи пана корнета в комнату, какую мажордом укажет, и позаботься, чтобы ни в чем недостатка не было.
— Располагайся, пан, — сказал Доманский, введя его в покой, окно которого выходило в парк. — Если что понадобится, хлопни вот так в ладоши, появится лакей и все сделает.
Лакей появился, Доманский приказал ему приготовить гостю умывание и подать ужин.
— А кто, — спросил Ганыка, — кто этот Вижунас?
— Дракон.
Ганыка оторопело сморгнул, Доманский засмеялся.
— Видишь, пан корнет, у нас на Литве люди так считают, что, когда умрет человек, душа его должна явиться на божий суд. А чтобы предстать на этот суд, душе нужно вскарабкаться на высокую-высокую гору Анафиелас, да не налегке, а тащить на себе весь груз своего богатства, какое у него было. Если богач был добрым и помогал другим людям, то души этих людей помогают ему тащить его богатство на Анафиелас. А кто же станет помогать злому и скупому богачу, если сам он никому не помогал? Вот ему на гору никак и не взобраться… Тогда Вижунас отнимает у злой души все богатства и ветры уносят ее в ад.
— Как же так? — сказал Ганыка. — Разве князь не христианин? Ведь он верит в Иисуса Христа! И в дракона тоже? Это же язычество!
Доманский, явно подражая своему князю, лукаво прищурился.
— Так, пане добродею, окончательно ведь ничего не известно! Оттуда еще никто не возвращался, чтобы рассказать, как оно там на самом деле… Ну, а если Вижунаса и нет, так людям же помогать надо! Выходит, про Вижунаса помнить полезно, и что за беда, если он — языческий?..
На следующий день Ганыка с утра сидел у окна и смотрел на павлинов, разгуливающих по лужайке перед дворцом. Время от времени самец с треском развертывал фантастический веер хвоста, горделиво охорашивался и издавал удивительно противные клики. Они наводили на корнета тоску. Доманский предложил погулять по парку, Ганыка отказался — он ждал, когда его позовут. Сен-Жермен пришел к нему сам.
— Мне пора уезжать, поэтому займемся вашими делами. Вы решительно не хотите ехать во Францию?
— Если можно — нет.
— Пусть будет так. Деньги у вас есть?
— Вот все, что осталось от продажи Мулдова.
Ганыка высыпал из кошелька несколько десятков золотых монет и серебряную мелочь.
— Не слишком. В таком случае…
Граф отвинтил рукоятку своей трости, перевернул трость над столом.
Из нее высыпались золотые монеты, образовав небольшую горку.